Светило солнце. Белый снег так ослепительно сверкал, что глазам было больно. 
Жмуришься, жмуришься и через минуту-другую начинаешь плохо видеть. Можно даже 
потерять зрение на некоторое время. Спасают светофильтры – очки с тёмно-синими 
стёклами.

У ребят таких очков, конечно, не было, и я решил отложить поход. Но чукчи, 
оказывается, не испытывают никаких болезненных ощущений от снежного сверкания. 
Они привыкли к нему с младенчества. Пришлось согласиться с Ваней и Мишей, 
уверивших, что они не нуждаются в тёмных очках.

Мы шли недолго между сугробами и остановились перед снежной кучей, побольше 
размером, чем остальные.

– Товарищ лётчик! Вот здесь под снегом ваш самолёт, – рапортовал по-военному 
Ваня Тымнатуге.

Дружно заработали захваченные с собой лопаты.

С крыльев ещё не был счищен снег, как, погрузив в него руку по самое плечо, я с 
огромным удовольствием нащупал знакомую шишку на правой плоскости.

Сомнений нет – я вновь встретился со старым и верным другом!

Вот и излом воздушного винта, покалеченного при последней посадке.

А когда, не без труда, откопали всю машину, то увидели облупившуюся краску 
бортового номера.

Совсем целёхонький самолёт стоял в снегу на колёсах. Только сломан винт, 
поистрепалось полотно крыльев, заржавели кое-какие металлические части.




– Да он выглядит молодцом! – сказал сияющий Бассейн. – Ремонт нужен совсем 
чепуховый!

– Дядя Миша! Хорошо, что мы его сюда притащили? – в один голос спросили ребята.

Растроганный, я произнёс речь:

– Тем, что вы сделали, мои юные друзья, вы заслужили большую мою любовь и 
великую благодарность. Этот самолёт принёс мне огромное счастье. За спасение на 
нём челюскинцев я получил звание Героя Советского Союза. Вы понимаете, как мне 
дорог мой воздушный спутник? И вы его спасли! Он ещё послужит Родине! Никогда 
не забуду вас, милые и смелые ребята!

Не прошло и получаса, как все зимовщики новой смены на мысе Шмидта окружили 
самолёт. О том, что он находится у них под боком, они и понятия не имели. 
Пришлось прочитать им целую лекцию о «М-10-94».

– Да ведь это, можно сказать, исторический самолёт! – воскликнул молодой 
полярник, успевший уже обзавестись пышной чёрной бородой. – Его в музей надо! В 
Москву!

– В музей или не в музей, – ответил я, – но в Москву обязательно!

Мы договорились с начальником полярной станции, что самолёт будет отправлен с 
первым попутным пароходом во Владивосток. Там его получит представитель 
Аэрофлота и погрузит на платформу поезда, отправляющегося в Москву. В столице я 
сам встречу его и передам в мастерские.

Запросили по радио разрешение начальника полярной авиации. В тот же день 
поступило согласие.

Пора было нам заканчивать дальний перелёт, и так мы здорово задержались из-за 
непогоды. Но перед отлётом в Хабаровск я с Бассейном нашёл время снять с 
«М-10-94» крылья. Так его легче будет перевозить.

…В середине лета я отдыхал на даче, когда за мной прислали автомобиль из 
Управления трансавиации.

– На ваше имя пришли какие-то железнодорожные накладные, – сообщил мне 
всезнающий шофёр.

Я сразу понял, в чём дело.

– Заедем за Флегонтом Бассейном, – попросил я водителя.

«М-10-94», отправленный из Москвы поездом по распоряжению товарища Куйбышева