самолёт, вас самих спасать ещё придётся. Ну, вот и всё!

«Нет. Это ещё не всё!» – подумал я и поехал в редакцию «Правды».

Товарищи журналисты совсем иначе отнеслись к моему предложению и обещали помочь.


Вскоре, к великой радости, меня вызвали в Кремль.

Когда я, волнуясь, вошёл в кабинет Куйбышева, Валериан Владимирович поднялся 
мне навстречу:

– Вы готовы лететь спасать челюскинцев?




– Да! Машина подготовлена к полётам на Севере. Могу вылетать завтра!

– Покажите маршрут, по которому думаете лететь.

Я начал уверенно водить карандашом по уже хорошо знакомой карте.

Товарищ Куйбышев задумался, потом встал из-за письменного стола и решительно 
сказал:

– Маршрут, в общем, правильный. Только до Хабаровска поедете экспрессом и 
самолёт в разобранном виде возьмёте с собой.

Я попытался возразить: зачем лётчику плестись поездом, когда дорог каждый день. 
Люди томятся в ледяном плену. Ждут помощи…

Куйбышев, словно заранее предвидя мои возражения, очень спокойно разъяснил:

– Подсчитайте, каким путём вы скорей достигнете цели? Сейчас зима, дни короткие.
 Вы полетите на восток, стало быть, день укоротите настолько, что больше одного 
участка пути не осилите. А их примерно десять до Хабаровска, а поезд идёт 
девять суток. Да и погода на трассе может оказаться плохой, придётся ждать, 
пока она улучшится, а сколько – неизвестно. Нет, поездом верней!

– Я хотел лететь день и ночь! – растерянно сказал я.

– Этого мы вам не разрешим, – остановил меня Валериан Владимирович. – Надо 
рассчитывать силы. Не торопитесь! Арктика не прощает спешки! Не рискуйте, 
действуйте наверняка!

– Понятно. Разрешите приступать к выполнению задания?

На прощание председатель правительственной комиссии тепло, по-дружески 
посоветовал:

– Всё тщательно проверьте, без нужды не рискуйте, в плохую погоду не летайте. 
Помните: люди на льдине ждут и надеются на помощь лётчиков… В общем, успех 
будет зависеть от вас самих…

В хвост транссибирского экспресса, отходившего от Ярославского вокзала в Москве,
 прицепили товарную платформу. На неё был погружен тщательно закрытый брезентом,
 разобранный «М-10-94». В купе мягкого вагона устроились я и бортмеханик. Это 
был не Бассейн. Флегонт не дождался моего возвращения. Можно сказать, изменил 
мне. С другим лётчиком он отправился спасать челюскинцев.




На выручку пленников льдов


– Втроём лететь веселей. В случае чего, будем оказывать друг другу помощь! – 
предложил старый пилот Галышев.

В то время полярных лётчиков можно было по пальцам перечесть. Они все заочно 
знали друг друга. Слышали, что этот в тумане летает, у того посадка не ладится, 
один смел до лихости, летит в любую погоду, другой больно осторожен, месяц 
выжидает безоблачного неба. Но были лётчики на северных линиях, с которыми 
знаком был каждый, и все уважали их за мастерство и мужество. Таким был Виктор 
Васильевич Галышев – пилот, поднимавшийся в небо ещё до революции. Он облетал 
чуть ли не весь советский дальний Север.

Я очень обрадовался, когда встретил в Хабаровске Галышева. Здесь же я увидел 
Ивана Доронина, ещё молодого, но уже бывалого лётчика, очень «везучего», потому