Мои первый «полёт»


Занимаясь нашим небольшим хозяйством, я, как никогда, чувствовал, что где-то 
рядом идёт большая, кипучая жизнь, делается что-то очень важное. А я знаю всё 
то же поле, огород, сарай – и больше ничего. Шёл 1918 год.

Однажды мы с отцом чинили крышу сарая. Я сидел наверху и принимал солому, отец 
подавал. Вдруг мы услышали шум. Отец поднял голову и говорит:

– Вон летит аэроплан!

Я так резко изменил положение и повернул голову, что свалился с крыши. Отец 
испугался, не напоролся ли я на вилы, потому что я страшно заорал.

Он растерялся и сам стал кричать:

– Ми-ишка! Где ты там? Вылезай, что ли!

А я лежу в соломе и кричу в полном восторге:

– Люди летят! Ой, люди летят на крыльях!




После я узнал, что на крыльях стояли не люди, а моторы, по два на каждом крыле. 
Самолёт этот был гигант тогдашнего воздушного флота – четырёхмоторный «Илья 
Муромец».

Пока мы с отцом заканчивали свою работу, в селе нашем происходил полный 
переполох: ведь самолёт показался над нашими Студонками впервые.

Старухи выбежали из домов с криком: «Конец миру пришёл! Нечистая сила летит!»

В это же время более опытные наблюдатели – бывшие солдаты – заметили, что от 
самолета отделяются какие-то предметы, и живо скомандовали:

– Бомбы! Ложись!…

Началась настоящая паника. Люди лежат, замерли и ждут: кто «конца света», кто 
взрыва.

Наконец кто-то из бывалых солдат, заметив место, куда была сброшена «бомба», 
осторожно подполз к ней. Он обнаружил пакет с бумагами: это была пачка листовок 
с призывом молодого Советского правительства на борьбу с белогвардейщиной…

За ужином отец смеялся надо мной.

– Тоже, – говорил он, – лётчик нашёлся – с крыши летать! С крыши и курица 
летает!

А мне было не до шуток. И самолёт, и листовка очень меня взволновали: идёт 
борьба за счастье и свободу народа, как там было написано, а я «летаю» с крыши 
сарая… Я страшно завидовал людям, сидевшим в самолёте и сбрасывавшим на землю 
слова правды и справедливости.

На другой день я сразу ушёл в город: решил посмотреть на самолёт и летающих на 
нём людей поближе. Но это было не так просто, как я думал. На аэродром, конечно,
 я не попал: нужен был пропуск. Я печально слонялся у ворот и с завистью 
смотрел на счастливцев, которые свободно входили туда. И всё же вышло, что 
слонялся я не зря.

Подошёл я к человеку, одетому с ног до головы в блестящую чёрную кожу, с 
маленькой металлической птичкой на фуражке, и полюбопытствовал:

– Скажите, пожалуйста, что это за форма на вас надета? У моряков – я видел – не 
такая!

– Это – лётная форма. Носят её лётчики и вообще кто служит и авиации.

– А как бы мне попасть туда на службу?

Человек в кожаном костюме внимательно посмотрел на меня:

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать!