– Ведь она у меня последняя.

– Что ж, что последняя… Деньги даром никто не даёт.

И пришлось моему отцу подписать деду последнюю полниву.

Долго я ждал лошадь, и наконец, накопив денег, отец купил ее. Но радости она не 
принесла. Это была такая старая кляча, что верхом на ней стыдно было ехать по 
селу.

Вместо того чтобы ехать в ночное, пришлось отправиться с отцом в поле, учиться 
пахать.

Распрягли лошадь на меже своей полнивы. Отец стал рассевать просо. Я шёл за ним 
следом.

– Ты, сынок, приглядывайся, как я разбрасываю зерно. Замечаешь, как оно ровно 
ложится на землю?

«Ну и отец у меня! – с восхищением думал я. – Всё у него получается складно». И,
 набравшись смелости, попросил:

– Дай я попробую.

– Мал ещё, севалка с семенами тяжёлая, живот надорвёшь. Подожди, всему 
научишься.

Лошадь поела овса, отдохнула. Отец в это время кончил рассевать и начал учить 
меня пахать:

– Вот гляди, как я соху поддерживаю за ручки, чтобы она не лезла сошниками в 
землю и зерно не очень глубоко зарывалось, – скорей и ровней семена взойдут.

– Тебе хорошо говорить, ты вон какой вышины, ручки сохи как раз упираются в 
ладони вытянутых рук, а у меня они выше локтя ложатся и никакой силы нет тянуть 
соху вверх. Но ты не сомневайся. Посмотри, какой я фокус придумал.

– Какой ещё фокус?

– Сейчас покажу.

Я снял с пиджака красный льняной кушак, концы его привязал к ручкам сохи и, 
подсунув под кушак голову и чуть ссутулив плечи, дёрнул вожжами лошадь:

– А ну, старушка, вперёд!




Кобыла легко потянула соху. А чуть сошники начинали глубже лезть в землю, я 
выправлял плечи и соха шла ровно. Отец, довольный успехом, сказал:

– Молодец, сынок, фокус удался. – Он взял в руку палку и, опираясь на неё, 
добавил: – Пойду помогу Ефиму заливать глину. А ты ночуй тут, а завтра как 
кончишь пахать, заборони поровней и не задерживайся – поспеши домой. Кобылу, – 
сказал он, – на ночь спутай и пусти в лощину, там трава хорошая; но гляди: 
около выемки рожь скоро вымётывать начнёт, как бы не потравить её, а то греха 
не оберёшься.

– Разве за ней уследишь, – сказал я, – за день так намаешъся, как убитый уснёшь.


– Тогда накоси травы и дай ей в телегу; крепче привяжи её к задку, а утром 
овсом покорми.

– Ладно, что-нибудь придумаю.

Отец ушёл. Пока ещё светило солнце, я пахал и не заметил, как наступил вечер.

– Буду я косить, – вслух сказал я, – лазить по буеракам и кочкам…

Я достал из телеги краюху чёрного хлеба, отрезал кусок грудинки, с аппетитом 
съел, запив квасом, и стал готовиться ко сну. Привёл кобылу в лощину и привязал 
один конец верёвки к её задней ноге, а другой к своему сапогу. Подстелив зипун, 
я крепко уснул. А лошадь выщиплет траву вокруг, потянется дальше и меня за ногу 
тянет. Так я и передвигался вместе с зипуном с места на место. Не помню уж, 
сколько раз пришлось менять свою походную кровать.