На другой день вылетел в разведку. В Астрахани меня предупредили: «В случае 
надобности можете сесть в форте Александровском. Там для вас приготовлена база. 
Её организовал опытный человек – старый лётчик. Он знал ещё первых русских 
пилотов: Уточкина, Кфимова и Россинского… Так что всё будет в порядке. Садитесь 
там спокойно».

После разведки подлетаю к форту Александровскому. Сразу заметил четыре костра 
по углам площадки. По всем правилам была выложена буква «Т».

Делаю круг, меряю глазами площадку, и кажется она мне очень уж маленькой. Для 
самолёта Уточкина она, быть может, и была бы хороша, но для моего!… Мне надо 
метров пятьсот самое меньшее, а тут хорошо, если триста наберётся.

Возвращаться обратно поздно – бензин на исходе. Делать нечего, примериваюсь я к 
этому «пятачку», осторожно захожу на посадку. Около посадочного «Т» касаюсь 
земли, мотор на всякий случай выключаю. Площадка кончается. Начинаются бугры, 
ямы. Машина зарывается левым колесом в песок, резко повернула вправо, 
послышался треск – и всё затихло.

Я быстро выскочил из машины. Вижу – помялось крыло и сломано левое колесо.

Пока я осматривал машину, ко мне подбежал человек с испуганным лицом. Это и был 
«авиационный специалист».

– Разве можно так разгонять машину, товарищ лётчик? – набросился он на меня.

– Какая длина площадки? – спросил я у него вместо ответа.

– Двести восемьдесят пять метров! Для посадки вполне достаточно.

– За такой аэродром, – сказал я резко, – вас надо отдать под суд! Это вам не 
«У-2», на котором можно сесть даже на «пятачок»… Проводите меня на телеграф.

О случившемся я сообщил в Москву и просил выслать новое колесо.

В это время телеграф принял сообщение, что группа охотников на тюленей терпит 
бедствие. Оторвало кусок ледяного поля, на котором они находились, и унесло в 
открытое море. Пока до них дойдёт пароход, необходимо сбросить на парашютах 
продовольствие и тёплую одежду, а то они могут погибнуть от холода и голода.

Что же делать? Надо спасать людей, а мне самому нужна помощь!

Обследовал ещё раз машину. Вмятина на крыле незначительная, лететь можно. 
Главное – это колесо.

Я обратил внимание на тонкие доски, которые мой механик подложил под ось 
сломанного колеса. И тут же меня осенила мысль.

– Володя, – обратился я к механику, – что, если вот из этих досок сделать новое 
колесо?

Механик знал, что я люблю пошутить, но на этот раз он считал шутки неуместными 
и подозрительно посмотрел на меня:

– Я что-то не понимаю…

– Ну вот смотри. На ось надета втулка, которая вращается вместе с колесом. 
Уберём сломанные спицы вместе с ободом и на втулку наденем деревянный диск, 
склеенный из досок. Сечение и диаметр оставим равными поломанному колесу. А вес 
в данный момент для нас не очень важен.

– Понятно! – возбуждённо ответил механик. – Получится колесо гораздо прочнее 
прежнего.

Мы тут же отправились в мастерскую, и к утру колесо было готово. На берегу моря 
я нашёл длинную полоску ровного песка и, не пользуясь игрушечным аэродромом 
современника зачинателей авиации, поднялся на помощь охотникам.

Вскоре я обнаружил льдину с людьми, сбросил тюленебойцам продовольствие и 
выполнил порученное мне задание, несмотря на все неполадки с лыжами и колёсами.




Домашние средства


Казалось бы, в таком технически совершенном деле, как авиация, можно обойтись 
без самодельных приспособлений.