Тут я сообразил, что, если я поставлю свечку за копейку одной божьей матери, 
она за меня заступится перед остальными святыми. Таким образом, у меня 
останется целых шесть копеек.

Прошло немало дней, прежде чем я с большим трудом собрал желанную сумму. Она 
была для меня ключом к двери, за которой, как мне казалось, открывался большой 
мир.

После первого посещения кинематографа я не спал всю ночь. Жизнь моя словно 
перевернулась. Раньше я думал, что на манер моего существования устроен весь 
мир: люди живут, пашут, жнут, в церковь ходят… И вдруг оказалось, что есть 
большие города с огромными домами; есть бегающие и летающие машины; есть 
управляющие ими люди; наконец, есть машины, снимающие все эти чудеса для 
кинематографа.

Меня потянуло к какой-то другой жизни. Чтобы взглянуть ещё разок на волшебное 
полотно кинематографа, я готов был пуститься на всё.

Для меня было совершенно неважно, видел ли я уже какой-нибудь фильм или нет. 
Самый факт, что на экране появляются предметы, ничем не похожие на те, что я 
видел в деревне, вполне устраивал меня.

С тех пор мой маленький мир расширился. Я чувствовал, как медленно, но верно 
рушатся мои детские понятия.




Маленький пахарь


Отец мой предложил двум мужикам на паях построить кирпичный сарай и горн для 
обжига кирпича.

Главным мастером будет отец, а компаньоны должны дать работника и лошадь для 
подвоза глины и замеса её.

Сарай построили на огороде Дмитрия Коннова, как раз около глиняного карьера. 
Избёнка у Дмитрия, с одним окном, была ветхая. Как-то отец пошутил:

– Продай, Дмитрий, свои хоромы.

– Купи, – ответил Концов. – С радостью продам, всё равно меня переводят путевым 
сторожем в Сенцовку, жить буду в казённой будке.

– А ты не шутишь?

– Хоть сейчас возьму задаток.

– Сколько возьмёшь за весь дом?

– Сто пятьдесят рублей, можно в два срока.

Отец решил купить этот дом и отделиться от деда. Где только взять деньги?.. 
Обратился к деду.

– Раз уходишь от меня, нет тебе ничего, – отрезал старик. Тогда отец пошёл на 
сборную избу и стал предлагать свою землю в аренду на шесть лет.

Сдал отец землю, денег кое у кого занял, набрал восемьдесят рублей. При 
свидетелях отдал за избу первую половину, а семьдесят рублей уговорился платить 
через месяц. Тут же собрали мы свои пожитки и торжественно переехали в свою 
избушку. Появился у нас огород и свой крытый двор. Есть где поставить корову, 
которую бабушка хуторская подарила маме на новоселье. Вот только пока ещё 
лошади не было. А очень хотелось прокатиться на своём коне по деревне, поехать 
с ребятами в ночное, как раньше на лошади деда… Ярко пылает костёр, а кругом 
непроглядная темь; слышно, как лягушки квакают в луговых озёрах, лошади фыркают,
 жадно пощипывают траву. Но вот испеклась в золе картошка, ребята достали из-за 
пазухи заботливо припасённые краюхи пахучего ржаного хлеба, узелки с солью, и 
начинается настоящий пир…

Пришло время платить за дом вторую половину. Шестьдесят два рубля отец набрал, 
восьми рублей не хватает. В долг больше никто не даёт. Опять обращается отец к 
деду:

– Ты пойми, через два часа платить надо, а то ведь пропадут те, что заплачены.

– Ну ладно, дам восемь рублей, но ты подпиши мне полнивы, которая под рожью.