сократили. Я остался без работы. В Москве, где после разрухи, вызванной 
гражданской войной, ещё не наладилась работа фабрик и заводов, была безработица.
 На бирже труда тысячи людей ждали, когда их пошлют на любую работу.

Мне очень хотелось поступить в мастерскую по ремонту самолётных моторов, и я 
пошёл к Грошеву, который был там бригадиром. Фёдор Иванович ласково принял меня 
и охотно написал в отдел кадров просьбу, чтобы меня послали в его распоряжение. 
Но не тут-то было. Начальник отдела кадров посулил:

– За ответом приходите завтра!

Такой же ответ я услышал и на следующий день, и через неделю, и через месяц. Он 
меня «кормил завтраками» почти полгода.

Жить было тяжело. Я не гнушался никаким заработком – чинил вёдра, паял кастрюли,
 вскапывал огороды в Петровском парке. Вместе с земляками-студентами рабочего 
факультета ходил на товарную станцию разгружать вагоны с овощами, фруктами, 
зерном.

Однажды я не вытерпел и сказал начальнику отдела кадров:

– Я хожу к вам уже полгода, и каждый раз вы мне говорите: «Приходите завтра». 
Когда же наступит это «завтра»?

– Неужели прошло полгода, как вы впервые пришли ко мне? – воскликнул начальник.
 – Прямо удивительно, как бежит время… Мне нравится ваша настойчивость. 
Пройдёмте в мой кабинет, я напишу, чтобы вас приняли на работу!

Так я снова приблизился к авиации, к летающим людям. Через полгода, под 
руководством прекрасного человека и мастера – Грошева, я настолько хорошо 
изучил авиамоторы, что меня назначили бригадиром.

Медленно, терпеливо я приближался к своей мечте.




НАКОНЕЦ В ВОЗДУХЕ








Я – лётчик!


Я работал по ремонту авиационных моторов. Мне часто приходилось бывать на 
аэродроме и исправлять мотор, не снимая его с самолёта. И вот однажды лётчик 
Томашевский должен был попробовать в воздухе самолёт с исправленным мотором.

– Аполлинарий Иванович, – обратился я к нему, – разрешите слетать с вами вместо 
бортмеханика.

Лётчик внимательно посмотрел на меня и улыбнулся:

– А тебе очень хочется?

– Очень!

– Ну хорошо, полетим.

Томашевский не раз летал на моторах, которые я ремонтировал, и всегда был 
доволен моей работой. Поэтому, наверное, он и взял меня.

Вырулили на старт. Самолёт был пассажирский. Аполлинарий Иванович сидел с левой 
стороны, а я – с правой, на месте бортмеханика. Лётчик дал полный газ, резко 
отжал от себя штурвал, и машина быстро покатилась вперёд.




И вот мы в воздухе! На высоте трёхсот метров лётчик сделал круг над аэродромом, 
затем взял курс на Красную Пресню, а оттуда – на Серпухов.

Я прислушался к звуку мотора. Он работал прекрасно. Я был спокоен – не 
подведёт! Внимательно следил я за чёткими, уверенными движениями лётчика. Прямо 
передо мной стоял штурвал второго управления. «Взяться бы за штурвал, положить