как кисель, а твёрдый, будто выложен мраморными плитами.

Наступил день отлёта с мыса Желания. Было 29 октября. Конечно, нам всем 
хотелось попасть домой к великому празднику – 7 Ноября.

Но обстоятельства сложились иначе.

Едва я начал рулить на старт, как совершенно неожиданно раздался оглушительный 
взрыв, словно разорвалась бомба. Машина резко накренилась в правую сторону.

Что случилось?

Штурман первый выскочил из самолёта и обнаружил, что лопнула покрышка правого 
колеса. Запасного не было. Пришлось отставить полёт.

Как быть? Бросить машину и улететь, разместившись в самолётах товарищей, – 
значит обречь машину на верную гибель: зимние штормы разобьют её.

Я немедленно послал радиограмму на остров Рудольфа. Оттуда ответили:



«Дано распоряжение ледоколу „Русанов“ доставить запасное колесо из бухты Тихой».



Но нам опять не повезло: на Земле Франца-Иосифа ударили морозы. Бухту Тихую 
сковал крепкий лёд, и «Русанов» вмёрз в лёд.

Мы стали думать, как выйти из трудного положения. Одному из наших механиков 
пришла в голову мысль снять с колеса покрышку и камеру и обмотать его обод 
толстым канатом. Так мы и поступили. В пазы обода намотали канат, каждый виток 
усердно били тяжёлыми кувалдами, а под конец крепко затянули канат сеткой из 
проволоки.

После этого наша машина выглядела так, будто она побывала в протезном институте.


Машину разгрузили, насколько это было возможно. Лететь должны были теперь 
только пять человек.

Разместив оставшийся груз так, чтобы он не давил на «больное» колесо, мы снова 
пошли на старт. Было уже 2 ноября.

Сначала самолёт двигался с трудом. Налетая на камни, металлический обод высекал 
искры. Но постепенно я набрал скорость и, приподняв правое колесо, побежал на 
одном левом. В это время канат, которым было обмотано увечное колесо, 
перерезало в нескольких местах острыми камнями. Он начал запутываться, цепляясь 
за стойки, оборвался и снова запутался. Наконец его так захлестнуло, что колесо 
совсем перестало вращаться. Но мы были уже в воздухе.

Я отлично понимал, что если машина хорошо выдержит посадку, то второй раз с 
таким колесом стартовать всё равно не придётся. Поэтому надо во что бы то ни 
стало долететь до Амдермы, куда бы нам могли доставить из Архангельска новое 
колесо.

Но обстоятельства опять сложились иначе. Самолёты шли под облаками. Погода 
ухудшилась. Под нами шумело море.

Амдерма радировала:



«Шторм одиннадцать баллов, видимость ров. Принять вас не можем».


…Прошло уже три часа, как мы покинули мыс Желания.

Нас беспощадно болтало.

В тумане последний раз мелькнули машины Молокова и Алексеева и пропали.

Вдруг из тумана неожиданно выросла огромная гора. Не теряя ни минуты, я дал 
полный газ всем моторам и до отказа потянул на себя штурвал. Машина пошла вверх.
 На этот раз я увернулся, но берег продолжал выскакивать перед нами самым 
неожиданным образом. Мы всё время попадали в какие-то каменные лабиринты и в 
конце концов просто запутались.

Едва мы повернули на юг и немного отошли от опасных скал, перед нами снова 
показались тёмные очертания берега. Он быстро рос, приближаясь к нам. Уйти было