Я не стал его беспокоить и дал распоряжение стартовать.

Первым поднялся, как мы договорились, Молоков, за ним – Головин. Поднимались 
они на запад, а с востока надвигался густой туман. Вот он уже совсем близко 
подошёл к самолётам.

Я мысленно тороплю Алексеева: «Скорей, скорей, а то закроет!»

Алексеев и сам понимал это и, ещё не потеряв из виду моря, быстро сорвался с 
места.

Купол закрыло туманом. Услышав шум моторов, Шмидт вылез из крыла. К нему 
подошёл Спирин и сказал, что товарищи поднялись в воздух.

Отто Юльевич посмотрел по сторонам.

– Как же мы поднимемся? – удивлённо спросил он. – Ведь кругом туман.

Подниматься в направлении, в каком улетели товарищи, я не мог – флажков там не 
было; не видя моря, я не сумел бы выдержать прямую.

Посмотрел на север, куда мы поднимались в первый раз, – с трудом удалось 
различить три флажка.

«Что же делать? Товарищи дожидаются над облаками. Как бы им не пришлось столько 
же летать, как и мне!» После минутного размышления решил лететь. При таких 
условиях только угроза таяния снега в Амдерме могла заставить нас торопиться с 
вылетом.

Даю полный газ. Самолёт едва заметно ползёт. Кончаются флажки, а скорость не 
развивается.

Я уже инстинктивно выдерживаю прямую. Отжав ручку от себя, высоко поднимаю 
хвост самолёта и резко тяну штурвал к себе. «Что же ты не отрываешься?» Тут 
машину кто-то словно вытянул кнутом вдоль спины. Она слегка подпрыгнула и 
рванулась вперёд.

Смотрю на указатель скорости – семьдесят. И тут же стрелка полезла вверх – 
восемьдесят… девяносто… сто… сто десять…

Плавно тяну ручку на себя, но машина продолжает бежать. Наконец мне силой 
удаётся оторвать её.

Как только она повисла в воздухе, под нами мелькнул ледяной обрыв. Это 
напоминало цирковой трюк, но не «под куполом», а «на куполе».

Я стал пробиваться вверх. На высоте шестисот метров увидел солнце, а метров на 
пятьсот выше меня один за другим кружили самолёты.

Они заметили меня, присоединились, стали в строй, и мы взяли курс на юг.

Через шесть с половиной часов мы увидели Амдерму.

Делая круг над Амдермой, я усиленно искал, где сесть. Везде виднеется земля, а 
мы на лыжах. Стоя рядом со мной, Спирин указал вниз:

– Может быть, здесь?

– Где?

Под нами протянулась узенькая полоска, метров пятьдесят шириной и метров 
шестьсот длиной. Разворачиваюсь, иду на снижение.

Вижу, Головин на своей маленькой машине хорошо приземлился. Как-то сядем мы?

Ветер был боковой. При посадке мы легко могли зацепиться друг за друга, но нам 
повезло: все три корабля сели благополучно.

Через несколько дней мы в Москве рапортовали правительству о выполнении задания.





Необыкновенная демонстрация


Наш отряд самолётов возвращался домой после одной северной экспедиции. Вот мы 
снова на мысе Желания, откуда ещё недавно стремились вырваться, чтобы попасть 
на полюс. Снова нам препятствует погода. Только теперь аэродром не раскисший,