|
тот факт, что на сей раз ее вручили офицерам госбезопасности, говорил о многом.
Вот почему на встречу я шел с чувством уверенности, да и Меркулов был в
отличном расположении духа, как один из кураторов операции «Монастырь».
Однако Сталин принял нас весьма холодно. Он упрекнул за непонимание реальностей
войны и спросил, как, на наш взгляд, можно использовать «Монастырь» и другие
радиоигры для оказания помощи нашей армии в наступательных операциях, и
предложил расширить рамки радиоигр, отметив, что старые приемы не подходят к
новой обстановке. Кузнецов предложил подбросить новую информацию через «Гейне»
– «Макса» о якобы планировавшемся наступлении на Украине. Я не был готов к
такому повороту разговора и абсолютно ничего не знал о планах Советского
Верховного Главнокомандования. К тому же я помнил совет маршала Шапошникова
никогда не встревать в дела, находящиеся за пределами твоей компетенции. Вот
почему я молчал, когда Абакумов возобновил попытки подчинить операцию
«Монастырь» СМЕРШ, заявляя, что его аппарат имеет с Генштабом более тесные
связи, чем НКВД.
Сталин вызвал генерала Штеменко, начальника оперативного управления Генштаба, и
тот зачитал приказ, подготовленный еще до нашего разговора. В соответствии с
приказом мы должны были ввести немецкое командование в заблуждение, создав
впечатление активных действий в тылу Красной Армии остатков немецких войск,
попавших в окружение в ходе нашего наступления. Замысел Сталина заключался в
том, чтобы обманным путем заставить немцев использовать свои ресурсы на
поддержку этих частей и «помочь» им сделать серьезную попытку прорвать
окружение. Размах и смелость предполагавшейся операции произвели на нас большое
впечатление. Я испытывал подъем и одновременно тревогу: новое задание выходило
за рамки прежних радиоигр с целью дезинформации противника.
19 августа 1944 года генеральный штаб немецких сухопутных войск получил
посланное абвером сообщение «Макса» о том, что соединение под командованием
подполковника Шерхорна численностью в 2500 человек блокировано Красной Армией в
районе реки Березины. Так началась операция «Березино» – продолжение операции
«Монастырь».
Операцию «Березино» разработал начальник третьего отдела 4-го управления
полковник Маклярский, я поддержал идею операции. Планировалась заманчивая
радиоигра с немецким верховным командованием. О ее замысле во исполнение
указания Ставки было доложено лично Сталину, Молотову, Берии. Санкция на
проведение операции была получена.
Для непосредственного руководства этой операцией в Белоруссию на место событий
выехали мой заместитель Эйтингон, Маклярский, Фишер, Серебрянский и Мордвинов.
В действительности группы Шерхорна в тылу Красной Армии не существовало.
Немецкое соединение под командованием этого офицера численностью в 1500 человек,
защищавшее переправу на реке Березине, было нами разгромлено и взято в плен.
Эйтингон, Маклярский, Фишер, Мордвинов, Гудимович, Т. Иванова, Гарбуз при
активном участии «Гейне» – «Макса» перевербовали Шерхорна и его радистов. В
Белоруссию были отправлены бойцы и офицеры бригады особого назначения, вместе с
ними прибыли немецкие антифашисты-коминтерновцы. В игре также участвовали
немецкие военнопленные, завербованные советской разведкой. Таким образом, было
создано впечатление о наличии реальной немецкой группировки в тылу Красной
Армии. Так, с 19 августа 1944 года по 5 мая 1945 года мы провели самую, пожалуй,
успешную радиоигру с немецким верховным командованием. Однако оперативные
работники, участвовавшие в операции «Березино», не были награждены ни тогда, ни
в последующие годы, ни к 50-летию Победы, хотя представлялись к награждению.
Немецкая служба безопасности и генеральный штаб германских сухопутных войск
всерьез замышляли нарушить тыловые коммуникации Красной Армии, используя
соединение Шерхорна. С этой целью Шерхорну в ответ на его просьбы о помощи были
посланы специалисты по диверсиям и техника. При этом нам удалось захватить
направленную на связь с Шерхорном группу боевиков-эсэсовцев.
Шерхорн посылал в Берлин отчеты о диверсиях в тылу Красной Армии, написанные
Эйтингоном, Маклярским и Мордвиновым. «Макс» получил приказ из Берлина
проверить достоверность сообщений Шерхорна о действиях в тылу Красной Армии –
он их полностью подтвердил. Гитлер произвел Шерхорна в полковники и наградил
«Рыцарским крестом», а Гудериан отправил личное поздравление. Шерхорну
приказали прорваться через линию фронта и продвигаться в Польшу, а затем в
Восточную Пруссию. Шерхорн потребовал, чтобы ему для обеспечения этой операции
парашютом были сброшены польские проводники, сотрудничавшие с немцами. Берлин
согласился, и в результате мы захватили польских агентов немецкой разведки.
Гитлер, со своей стороны, планировал послать начальника службы спецопераций и
диверсий Скорцени и его группу, но от этого плана немцам пришлось отказаться
из-за ухудшения в апреле 1945 года военной ситуации на советско-германском
фронте.
5 мая 1945 года, незадолго до завершения войны, командование вермахта и абвер в
своей последней телеграмме рекомендовало Шерхорну действовать по
обстоятельствам. «Максу» было приказано законсервировать источники информации и
|
|