порвать контакты с немецкими офицерами и солдатами-окруженцами, которым грозило 
пленение, вернуться в Москву, затаиться и постараться сохранить свои связи. 
Шерхорна и его группу мы интернировали под Москвой, где они находились до тех 
пор, пока не были освобождены в начале 50-х годов.

Примечательно, что Гелен, возглавлявший после Канариса немецкую военную 
разведку, стремясь завоевать доверие американцев, предлагал «Макса» как 
надежного источника после войны. Однако разведка США отнеслась с недоверием к 
предложению Гелена.

Большая заслуга в проведении операций «Монастырь» и «Березино» принадлежит 
начальнику отделения Масся, который в 1945—1950 годах вместе с женой активно 
участвовал в разведывательной работе по атомной проблеме в США.

Особо также отличился В. Фишер – Р. Абель, под видом немецкого офицера лично 
встречавший на полевом аэродроме диверсантов Скорцени.

Нельзя не отметить большое содействие успешному проведению радиоигр «Монастырь» 
и «Березино» со стороны опытных и результативных работников военной 
контрразведки (СМЕРШ) Барышникова и Утехина.

У меня созрел план использовать Шерхорна для вербовки немецкого адмирала Редера,
 командующего военно-морскими силами, отстраненного Гитлером от исполнения 
своих обязанностей в 1943 году. Будучи в плену, Редер находился в Москве. 
Позднее, по его просьбе, в Москву приехала его жена. Казалось, он настроен на 
сотрудничество с нами – в обмен на обещание не предъявлять ему обвинения как 
военному преступнику на Нюрнбергском процессе, хотя британская сторона и 
настаивала на привлечении его к суду за операции немецких подводных лодок 
против Британского флота и безоружных торговых судов.

Я поселил его с женой у себя на даче, но вскоре убедился, что мой план 
воздействия на адмирала через Шерхорна нереален, поскольку они оказались 
несовместимы друг с другом. Более благотворно действовал на адмирала 
Серебрянский, который был на моей даче под домашним арестом как «военнопленный» 
(он играл роль немецкого бизнесмена). Серебрянскому удалось убедить адмирала, 
чтобы он возобновил в Германии свои знакомства и связи. Редеру, помнится, очень 
нравились прогулки вдоль Москвы-реки на трофейном лимузине «хорьх» – именно 
такой был у него в Германии.

В конце 1945 года мы отправили Редера в Германию. Британская сторона продолжала 
настаивать на предании его суду как военного преступника. Насколько я помню, мы 
достигли соглашения с англичанами и американцами по этому вопросу. Редер, 
несколько других высших офицеров немецких ВМС и еще группа офицеров были 
переданы союзникам в обмен на бывшего царского генерала Краснова, 
командовавшего в гражданскую войну казачьим войском, а во вторую мировую 
служившего в штабе вермахта, и советских офицеров, сражавшихся в армии Власова. 
Шерхорн был также возвращен в Германию, и мои связи с этими людьми прервались.

После войны мы сделали попытку вновь задействовать Александра Демьянова 
(«Гейне» – «Макса»), на сей раз в Париже, но вскоре выяснилось, что там 
эмигрантские круги не проявили к нему никакого интереса, и он вместе с женой 
возвратился в Москву. Больше ни в каких разведывательных операциях ни он, ни 
его жена не участвовали. Демьянов работал впоследствии инженером-электриком в 
одном научно-исследовательском институте. Умер он в 1975 году от разрыва сердца,
 катаясь на лодке по Москве-реке. Ему было шестьдесят четыре года.




Роль НКВД в Тегеранской, Потсдамской и Ялтинской конференциях


И военная, и политическая разведка сыграли большую роль в подготовке и 
проведении нашей страной Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций, 
совещаний и встреч министров иностранных дел государств антигитлеровской 
коалиции в 1943—1945 годах. Во исполнение приказа НКВД СССР от 8 января 1945 
года накануне Ялтинской конференции на меня было возложено быстрейшее 
разрешение вопросов работы центральных аппаратов НКВД – НКГБ СССР в проведении 
необходимых мероприятий по конференции в Москве. Встрече Сталина, Рузвельта и 
Черчилля в Тегеране и Ялте предшествовали неофициальные беседы, в которых 
участвовали Фитин и я – с одной стороны и глава американской военной миссии в 
Москве генерал Дин, контр-адмирал Олсен, посол США Гарриман, советник 
английского посольства Роберте – с другой. Мы оговаривали возможные подходы к 
решению спорных вопросов: обмен разведывательной информацией, взаимная выдача 
провалившейся агентуры и захваченных немецких военных специалистов, деликатные 
проблемы возможного послевоенного урегулирования в странах Восточной Европы. 
Гарриман, в частности, не возражал против идеи создания коалиционного 
правительства в послевоенной Польше, предложенной Сталиным и Молотовым.

Эти последние встречи с представителями американской и английской разведки как