Микояна крупные денежные суммы и американский «виллис».

По словам Шария, в конце концов Гамсахурдиа оставили в покое: насколько мне 
известно, умер он своей смертью в Тбилиси в 70-х годах. Его сын стал первым 
президентом независимой Грузии, в 1992 году был свергнут и в конце 1993 года, 
как сообщалось, покончил жизнь самоубийством.

В 1953 году Берию также обвиняли в том, что он нанес ущерб нашей обороне во 
время битвы за Кавказ. Тогда же за связь с Берией был уволен из армии Штеменко. 
Но раскручивать вину Штеменко не стали в интересах правящей верхушки. Маршал 
Гречко, тогда заместитель министра обороны, во время войны сражался на Кавказе 
под началом Берии. Понятно, что обвинения в адрес Берии бумерангом ударили бы 
по высшему военному руководству. Вот почему в сообщении для прессы приговор над 
Берией не включал обвинений в измене в период битвы за Кавказ.

Саджая погиб во время бомбежки, а Штеменко о хороших отношениях со мной не 
упомянул, так что я не подвергся допросу в связи с обороной Кавказа по делу 
Берии. Позднее мои следователи вообще потеряли интерес к этому, хотя мне и 
приходилось слышать от них замечания, что я незаслуженно получил медаль «За 
оборону Кавказа», так как вместе с Берией занимался обманом советского 
правительства.




Стратегические радиоигры «Монастырь» и «Березино» с немецкой разведкой


После разгрома немцев под Сталинградом, в начале 1943 года, Москва ожила. Один 
за другим стали открываться театры. Это говорило о том, что на фронте произошел 
поворот к лучшему. Моя жена с маленькими детьми, Андреем и Анатолием, вернулась 
из Уфы, где была в эвакуации и работала преподавателем в Высшей школе НКВД. 
Временно мы поселились в гостинице «Москва», так как отопление в нашем доме не 
работал, через несколько месяцев въехали в небольшой, всего девять квартир, дом 
в переулке рядом с Лубянкой.

В то время, о котором я пишу, Москва пристально следила за романом известного 
советского поэта Константина Симонова и не менее известной актрисы Валентины 
Серовой. Их брак не был особенно счастливым, и после войны Симонов развелся с 
Серовой. Мы с женой несколько раз встречали эту пару в столовой 
спецобслуживания. Ильин, комиссар госбезопасности, курировавший «культурный 
фронт», жаловался: мало у него других дел, так еще приходится лично отвечать за 
безопасность Симонова! Симонов был на редкость лихим водителем и, пользуясь 
своим привилегированным положением, позволял себе все, что его душе угодно. К 
тому же он был в хороших отношениях с Василием Сталиным, известным своим 
пристрастием к алкоголю и бурными похождениями.

Ильин рассказывал мне о реакции Сталина (она сейчас широко известна) на 
вышедший в 1942 году и в полном смысле слова потрясший читающую публику сборник 
лирических стихов Симонова «С тобой и без тебя», посвященный Валентине Серовой. 
Популярность его была такова, что достать книжку было невозможно.

В тот момент Сталина серьезно беспокоило увлечение его дочери Светланы 
кинодраматургом Каплером. Его фильмы – «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году» 
в то время пользовались большим успехом. Светлане было всего шестнадцать, а ему 
уже за тридцать. Позднее Берию обвинили в том, что он организовал избиение 
Каплера на улице. Если это действительно было, то поступить подобным образом он 
мог лишь по приказу Сталина. До своего ареста я ничего об этом не знал. Что 
касается самого Каплера, в конце концов его арестовали и отправили в ГУЛАГ, по 
оперативным материалам, оформив ему формально осуждение «как английскому 
шпиону», за совращение малолетних и распространение антисоветских анекдотов.

Наиболее крупными по значению радиоиграми были операции «Березино» и 
«Монастырь». Первоначально операция «Монастырь» разрабатывалась нашей группой и 
Секретно-политическим управлением НКВД, а затем с июля 1941 года в тесном 
взаимодействии с ГРУ. Целью операции «Монастырь» являлось наше проникновение в 
агентурную сеть абвера, действовавшую на территории Советского Союза. Для этого 
мы быстро создали прогерманскую антисоветскую организацию, ищущую контакты с 
германским верховным командованием. Несмотря на основательные чистки 20-х и 
30-х годов, многие представители русской аристократии остались в живых; правда, 
все они были под наблюдением, а некоторые стали нашими важными осведомителями и 
агентами.

Анализируя материалы и состав агентуры, предоставленной в наше распоряжение 
контрразведкой НКВД, мы решили использовать в качестве приманки некоего Глебова,
 бывшего предводителя дворянского собрания Нижнего Новгорода. К тому времени 
Глебову было уже за семьдесят. Этот человек пользовался известностью в кругах 
бывшей аристократии: именно он приветствовал в Костроме в 1915 году царскую 
семью по случаю торжественного празднования 300-летия Дома Романовых Жена 
Глебова была своим человеком при дворе последней российской императрицы