заимствованными у Троцкого лозунгами «борьбы с бюрократизмом и господством 
партаппарата». Смертельную угрозу для сохранения режима советской власти всегда 
таила в себе опасность раскола правящей партии.

Сын Троцкого, Лев Седов, носивший фамилию матери, находился под нашим 
постоянным наблюдением. Он являлся главным организатором троцкистского движения 
в Европе после того, как в 1933 году приехал в Париж из Турции. Мы располагали 
в Париже двумя независимыми друг от друга агентурными выходами на него. В одной 
ведущую роль играл Зборовский (подпольная кличка «Этьен», он же «Тюльпан»). О 
нем подробно написал Волкогонов. Другую возглавлял Серебрянский. Зборовский 
навел нас на след архивов Троцкого, а Серебрянский, использовав полученную 
информацию, захватил эти архивы, спрятанные в Париже, и тайно доставил их в 
Москву. Он сделал это при помощи своего агента «Гарри», находившегося в Париже, 
и агента, работавшего во французской полиции.

В книге «Троцкий» Волкогонов утверждает, будто архивы были вывезены Зборовским, 
тогда как на самом деле тот даже понятия не имел, как была использована добытая 
им информация. Волкогонов также пишет, что Зборовский помог убить Седова, 
находившегося в то время во французской больнице. Сын Троцкого, как известно, 
действительно скончался в феврале 1938 года при весьма загадочных 
обстоятельствах, после операции аппендицита. Доподлинно известно лишь то, что 
Седов умер в Париже, но ни в его досье, ни в материалах по троцкистскому 
интернационалу я не нашел никаких свидетельств, что это было убийство. Если бы 
Седова убили, то кто-то должен был бы получить правительственную награду или 
мог на нее претендовать. В то время, о котором идет речь, было много обвинений 
в адрес разведслужбы, которая якобы приписывала себе несуществующие лавры за 
устранение видных троцкистов, однако никаких подробностей или примеров при этом 
не приводилось. Принято считать, что Седов пал жертвой операции, проводившейся 
НКВД. Между тем Шпигельглаз, докладывая Ежову о кончине Седова в Париже, 
упомянул лишь о естественной причине его смерти. Ежов, правда, комментировал 
сообщение словами: «Хорошая операция! Неплохо поработали, а?» Шпигельглаз не 
собирался спорить с наркомом, который постарался приписать заслугу «убийства» 
Седова своему ведомству и лично доложил об этом Сталину. Это способствовало 
тому, что НКВД стали считать ответственным за смерть Седова.

Когда мы с Эйтингоном обсуждали у Берии план ликвидации Троцкого, об устранении 
его сына ни разу не упоминалось. Легко предположить, конечно, что Седов был 
убит, но лично я не склонен этому верить. И причина тут самая простая. Троцкий 
безоговорочно доверял сыну, поэтому за ним велось плотное наблюдение с нашей 
стороны, и это давало возможность получать информацию о планах троцкистов по 
засылке агентов и пропагандистских материалов в Советский Союз через Европу. 
Его уничтожение привело бы к потере нами контроля за информацией о троцкистских 
операциях в Европе.

После ликвидации Троцкого часть агентуры, завербованной Эйтингоном, и другие 
привлеченные к его сети лица, действовавшие в Соединенных Штатах и Мексике, 
были законсервированы, и их использование могло быть осуществлено только с 
санкции Берии. Эта расширенная сеть агентуры впоследствии сыграла важную роль в 
выходе на круги ученых, работавших над американской атомной бомбой. Наши 
нелегалы с фальшивыми документами, не занимавшие никаких официальных должностей,
 обосновались в США еще в конце 20-х и начале 30-х годов. Их главной задачей 
было поступить на такую работу, где можно иметь доступ к научно-технической 
информации и военно-стратегическим перевозкам на случай войны с Японией.

Документы и отчеты по ликвидации Троцкого до сих пор хранятся в Президентском 
архиве и в личных архивах фондов Андропова и Берии. Часть этих бумаг вернули в 
разведку лишь в 1996 году.

В конце 20-х – начале 30-х годов Эйтингон и Серебрянский были посланы в 
Соединенные Штаты для вербовки китайских и японских эмигрантов, которые могли 
нам пригодиться в военных и диверсионных операциях против Японии. К этому 
времени японцы успели захватить центральные и северные районы Китая и 
Маньчжурию, и мы опасались предстоявшей войны с Японией. Одновременно Эйтингон 
внедрил двух агентов для длительного оседания – польских евреев, которых ему 
удалось привезти в США из Франции.

Эйтингон также должен был дать оценку потенциальным возможностям американских 
коммунистов в интересах нашей разведки. По его весьма дельному предложению, не 
следовало вербовать агентов из членов компартии, а имело смысл сконцентрировать 
внимание на тех, кто, не будучи в ее рядах, выражал сочувствие коммунистическим 
идеям.

Эйтингон действовал параллельно с Ахмеровым, который, несмотря на серьезные 
возражения Эйтингона, все-таки женился на племяннице Эрла Браудера, основателя 
американской компартии. Операции в Соединенных Штатах и создание там сети 
нелегалов не входили в число важнейших целей Кремля, поскольку в то время 
получение разведывательных данных из Нового Света не влияло на принимаемые 
Москвой решения. Эйтингон, однако, поручил нескольким своим агентам следить за 
американской политикой в отношении Китая. Ему, в частности, удалось найти 
журналистов из журнала «Амерэйша», которые впоследствии сформировали лобби,