показать ему, что Украина, и в частности Западная Украина, – это не 
оккупированная русскими территория, а свободные земли, где живут свободные люди.


С Матвиейко я больше не встречался. В Киеве его поместили на конспиративной 
квартире под домашний арест, при этом дали возможность свободно передвигаться 
по городу. Затем его перевели во Львов, где он жил в особняке. Оттуда он и 
сбежал. Какой тут поднялся переполох в Киеве и Москве! Был объявлен всесоюзный 
розыск. Министр госбезопасности Украины немедленно приказал арестовать всех, 
кто отвечал за охрану Матвиейко. Оказалось, что ушел он весьма просто: вышел из 
ворот особняка, попрощался с охранником, который за прошедшие десять дней 
привык к тому, что Матвиейко свободно приходит и уходит (правда, в 
сопровождении офицеров госбезопасности), и не остановил его, хотя никакого 
сопровождения на сей раз не было.

Эти дни он жил на квартире своего старого знакомого, не связанного с 
бандеровцами. Матвиейко сказал ему, что приехал из Москвы по делам и поживет у 
него недолго. За это время он обошел бандеровские явки и проверил львовские 
связи, о которых не дал никаких показаний в Москве. К своему ужасу, он 
обнаружил, что их агентурная сеть не существует: два адреса оказались неверными,
 а люди, связанные с подпольем, были вымышленными. Все это было фантазии 
составителей отчетов о дутых успехах бандеровского движения, посылавшихся в 
штаб-квартиры ОУН в Лондоне и Мюнхене. Матвиейко был достаточно опытным 
разведчиком, чтобы понять: оставшиеся явки наверняка находятся под наблюдением 
советской контрразведки, их сохранили только для того, чтобы использовать в 
качестве ловушек для незадачливых визитеров из-за рубежа.

Через три дня Матвиейко сам сдался органам безопасности во Львове. На 
пресс-конференции, устроенной украинским руководством, он выступил с осуждением 
бандеровского движения. Используя свой авторитет, Матвиейко призвал эмиграцию и 
оуновцев, сражавшихся в бандитских отрядах, к примирению. Впоследствии он начал 
новую жизнь – работал бухгалтером, женился, вырастил троих детей и мирно 
скончался в 1974 году.

История с Матвиейко приобретает новое звучание в свете провозглашения 
украинской независимости. На Западе никогда не отдавали себе отчета в том, что 
после революции 1917 года Украина впервые в своей истории обрела 
государственность в составе Советского Союза. Подлинный расцвет наступил в 
национальном искусстве, литературе, системе образования на родном языке, что 
совершенно невозможно было представить ни при царизме, ни при австрийском и 
польском господстве в Галиции.

Украинских партийных руководителей в отличие от их коллег из других союзных 
республик в Москве всегда встречали с особым почетом, и они оказывали 
существенное влияние на формирование внутренней и внешней политики кремлевского 
руководства. Украина была постоянным резервом выдвижения кадров на руководящую 
работу в Москве. Украинская компартия имела свое политбюро, чего не было ни в 
одной республике, состояла членом Организации Объединенных Наций. Да, до 1992 
года Украина не являлась полностью независимым государством, но я по-прежнему 
считаю себя украинцем – одним из тех, кто в какой-то мере способствовал 
созданию того положения, какое она приобрела в рамках Советского Союза. Вес, 
который имела Украина, укрепление ее престижа в СССР и за рубежом стали 
прелюдией к обретению ею совершенно нового статуса независимого государства 
после распада Советского Союза.




Советское руководство и курдский вопрос на Ближнем Востоке в 1947—1953 годах


В 1947 году вооруженные отряды курдов под командованием муллы Мустафы Барзани 
вступили в бой с шахскими войсками, перешли нашу границу с Ираном и оказались 
на территории Азербайджана.

Курды, проживавшие в Ираке, Иране и Турции, испытывали всяческие притеснения, а 
представители английских властей, которые заигрывали с курдами в период 
оживления прогерманских настроений в руководящих кругах Тегерана в 1939—1941 
годах, после ввода английских и советских войск в Иран отказали им в поддержке.

Прорвавшиеся через границу боевые отряды Барзани насчитывали до двух тысяч 
бойцов, с ними находилось столько же членов их семей. Советские власти сначала 
интернировали курдов и поместили в лагерь, а в 1947 году Абакумов приказал мне 
провести переговоры с Барзани и предложить ему и прибывшим с ним людям 
политическое убежище с последующим временным расселением в сельских районах 
Узбекистана поблизости от Ташкента.

Барзани я был представлен как Матвеев, заместитель генерального директора ТАСС 
и официальный представитель советского правительства. Впервые в своей жизни 
встречался я с настоящим вельможей-феодалом. Вместе с тем Барзани произвел на