Циммера и других.

Важная работа выполнялась Нобелевским лауреатом Г. Герцем и его группой в 
Сухуми по технологии разделения изотопов урана-235 и урана-238.

Сотрудники отдела "С" помогли поисковой группе Ю. Харитона в Германии 
обнаружить и доставить в Советский Союз сто тонн окиси урана прямо под носом 
американских оккупационных властей в Германии.

По предложению возглавлявшегося мною Второго бюро спецкомитета по атомной 
проблеме все вывезенные в Союз немецкие физики были разбиты на группы для 
работы по всем трем вариантам технологии обогащения урана, разработанным 
американцами: газодиффузионному, электромагнитному и центрифужному. Немецкий 
профессор Стейнбек стал руководителем исследований по центрифужной технологии 
разделения изотопов урана. Конечно, громаден был вклад в ту работу 
контролировавшего немцев академика Кикоина.

Важное значение для Курчатова имели организованные нами специальные 
консультации с вывезенными из Германии нашей разведкой Нобелевским лауреатом 
Николсом Рилем. Последний занимался в Германии получением тория, а в годы войны 
освоил технологию получения чистого металлического урана.

За заслуги в создании советского атомного оружия Н. Риль был удостоен высшей 
награды – звания Героя социалистического труда, которую ему вручил лично Берия.

Отдел "С" также осуществлял тесное взаимодействие с другими специальными 
разведывательными службами советского руководства, которые не входили в систему 
органов безопасности и военной разведки. Речь идет о специальной группе 
агентурной разведки при председателе совнаркома (Совета министров СССР) И. В. 
Сталине, существовавшей в 1945—1953 годах. Эти контакты отдела "С" формально 
зафиксированы в следующем пункте постановления ГКО СССР No 9887 сс/оп от 20 
августа 1945 года: «поручить товарищу Берия принять меры к организации 
разведывательной работы, проводимой органами разведки НКГБ, Красной Армии и 
других ведомств».

В курсе этого взаимодействия отдела "С" со спецслужбой главы правительства был 
мой заместитель по отделу и одновременно начальник научно-технической разведки 
НКГБ полковник Василевский.

Что бы не писали и не говорили в телепередачах о Василевском, Хейфеце и 
Семенове их недоброжелатели Барковский и Чиков, они в то время были 
единственными офицерами советской разведки, которые сами смогли привлечь для 
работы на Советский Союз виднейших и авторитетных ученых и политиков стран 
Запада. Яцков, Феклисов, Квасников (последний не владел иностранными языками) 
лишь использовали проложенные ими направления работы. Они принадлежали к 
немногочисленной когорте советских разведчиков не кабинетного типа, а тех, кто 
по своему уровню мог самостоятельно работать с агентурой из числа видных 
иностранцев и эмигрантов.

Вообще, неуважительное отношение к людям, ставшим жертвами гонений и репрессий, 
со стороны проживших свою жизнь в разведке в качестве чиновников и журналистов, 
не удивляет. Чиков, проконсультировавшись у меня по неизвестным ему эпизодам, 
присвоил себе уникальный экземпляр отчета комиссии Смита по атомной проблеме и 
до сих пор не желает вернуть эту библиографическую редкость.

Вместе с Василевским я должен был подобрать физиков-ядерщиков для поездок в США,
 Англию и Канаду, чтобы привлечь западных специалистов из ядерных центров для 
работы в Советском Союзе.

В этот же период Василевский несколько раз выезжал в Швейцарию и Италию на 
встречу с Бруно Понтекорво. Для прикрытия этих поездок он использовал визиты 
советской делегации деятелей культуры во главе с известным кинорежиссером 
Григорием Александровым и кинозвездой Любовью Орловой. Оперативное обеспечение 
его встреч с Понтекорво осуществляли Горшков и Яцков, в разное время работавшие 
в Италии и США.

Василевский встречался также с Жолио-Кюри. Однако Берия и Сталин приняли 
решение не привлекать Жолио-Кюри к атомным разработкам в СССР, хотя он хотел 
приехать к нам. Оставаясь на Западе, Жолио-Кюри был более полезен, потому что 
влиял на формирование выгодной для нас пацифистской позиции видных 
ученых-атомщиков.

За успешные акции в Дании. Швейцарии и Италии Василевский был поощрен солидной 
по тем временам денежной премией в размере тысячи долларов и отдельной 
квартирой в центре Москвы, что тогда было большой редкостью.

Наши активные операции в Западной Европе совпали с началом «холодной войны». Мы 
отдавали себе отчет, что американская контрразведка подобралась довольно близко 
к нашим источникам информации и агентуре, обслуживающей их. Оперативная 
обстановка резко осложнилась. Когда был запущен наш первый реактор в 1946 году,