Надо сказать, что улучшение наших отношений с Германией произошло на фоне 
крупномасштабного конфликта СССР с Японией в мае-августе 1939 года. Именно в 
период напряженных боев, когда исход сражения на Халкин-Голе был еще не решен, 
немцы выступили с очень важным заявлением о том, что нам не следует 
переоценивать угрозу перерастания военного конфликта на границах Монголии в 
большую войну. И предложили свою помощь в урегулировании советско-японских 
отношений. Для достижения компромисса по этому вопросу, считали они, Советскому 
Союзу необходимо поддержать Китай. Молотов вначале отмолчался по этому поводу. 
Но немцы дали понять, что осложнение отношений между Англией, США, Францией и 
Японией — это существенный повод, не способствующий вовлечению СССР в войну с 
Японией, которая слишком увязла в Китае. При этом нам доверительно сообщили, 
что не кто иной, как Иохим Риббентроп, министр иностранных дел Германии, провел 
беседу с японским послом Осимой в Берлине и высказался в пользу нормализации 
отношений между Германией, СССР и Японией.

В критический для нас момент, еще до победы на Халхин-Голе, благодаря немцам мы 
узнали о серьезнейших противоречиях и разногласиях между японским послом в 
Берлине Осимой и его японским коллегой в Москве — Того. По линии НКВД Советское 
правительство получило подтверждение этой информации. Наша радиоконтрразведка и 
агентура контролировали переписку между посольством Японии в Москве и японским 
МИДом. Символично, что Сталин и Молотов именно из этого, второго источника 
получили подтверждение, что японский посол в Москве, который со временем стал 
министром иностранных дел Японии, занимает позицию мирного урегулирования 
советско-японских отношений. Это была очень важная информация, поскольку 
военные события на Дальнем Востоке связывали руки советскому руководству в 
довольно сложной ситуации со стороны Запада.




Канделаки — торгпред и сталинский эмиссар



Взарубежной литературе много материалов публиковалось о тайной миссии Давида 
Владимировича Канделаки, торгпреда СССР в Берлине в 1935-1937 годах. 
Высказывались предположения, что он имел поручение прощупать позицию немцев на 
предмет улучшения отношений с нами. Канделаки был известен на Западе как 
крупная фигура, занимающаяся не только внешнеполитической деятельностью. До 
этого он был торгпредом в Швеции, работал с полпредом Коллонтай, был вхож в 
круги, близкие к Сталину, возможно, лично с ним встречался.

Однако роль Канделаки неправомерно преувеличивается. Перед ним ставилась задача 
сохранить с Германией экономические отношения, установленные в 20-е годы. 
Именно по этой причине Канделаки встречался с верхушкой немецких 
финансово-промышленных кругов. В наших архивных документах остались некоторые 
следы его связей. Об этом мне говорил Л. Безыменский, наш крупнейший историк 
советско-германских отношений.

Надо отметить, что судьба Канделаки сложилась трагично. Но трагичной оказалась 
судьба всех людей занятых в неофициальных переговорах об улучшении 
российско-германских отношений. Канделаки был принесен в жертву в связи с тем, 
что кремлевская верхушка стремилась всячески отмежеваться от тех, кто знал о 
нашей большой заинтересованности в экономических отношениях с западными 
развитыми странами независимо от их политического строя. Канделаки фактически 
был одним из свидетелей конкретной линии советской политики, проводимой людьми 
очень среднего номенклатурного уровня, вне высшего политического руководства. 
Кому-то было дозволено об этом знать, а кто-то оказался вовлеченным в эти 
операции, не будучи сотрудником спецслужб, но находясь на дипломатической 
работе или занимаясь внешнеторговой деятельностью.

Канделаки оказался как бы попутчиком в исполнении специальных поручений. И 
поскольку информация о его контактах с министром финансов, крупнейшим банкиром 
нацистов Я. Шахтом всплыла в Германии, в западной прессе, то судьба Канделаки 
была предрешена. Он был объявлен немецким шпионом и расстрелян в 1938 году, 
хотя никаким шпионом он не был. Это было сознательное преступление советского 
руководства, которое таким образом заметало следы.

Вместе с тем важно отметить и другое. Личные высказывания Шахта о 
заинтересованности влиятельных финансово-промышленных кругов Германии в 
экономическом сотрудничестве с Советским Союзом, подтвержденные по линии 
разведки, способствовали тому, что у Сталина и Молотова родилась иллюзия, о 
возможности длительного мирного сосуществования с Германией на почве 
экономических связей. Такие люди действительно были в Германии но, как 
выяснилось вскоре, их экономическое и политическое влияние на Гитлера оказалось,
 к сожалению, не столь значительным.