работать. 

Но дни его были уже сочтены. 10 мая 1945 года в возрасте 44 лет А. С. Щербаков 
скончался, озаренный великой нашей победой, для которой положил так много сил и 
здоровья... 

На фронтах партийно-политическое руководство возлагалось в первую очередь на 
членов военных советов. Это были люди, умудренные громадным житейским и 
политическим опытом. В довоенное время почти все они стояли во главе обкомов, 
крайкомов и ЦК компартий республик. 

Член Военного совета делил с командующим всю полноту ответственности за 
состояние и боевую деятельность войск, участвовал в разработке оперативных 
планов, заботился о том, чтобы каждая операция была бы обеспечена материально. 
Вместе вызывались они и в Ставку. Но при всем том главной задачей члена 
Военного совета являлось поддержание у личного состава крепкого морального духа.
 Он выступал в качестве организатора всей партийно-политической работы в 
войсках. На него замыкалось политуправление фронта, в его компетенцию входила 
расстановка партийных кадров, через посредство которых обеспечивалась передовая 
роль на поле боя каждого коммуниста и комсомольца. 

В широкий круг обязанностей членов военных советов входило также обеспечение 
правильных взаимоотношений войск с населением прифронтовой полосы, участие в 
восстановлении Советской власти на территории СССР, освобожденной от оккупации, 
и поддержание контактов с местными органами власти за пределами страны, когда 
наши войска перешагнули государственную границу. 

Считаю нужным оговориться, что речь здесь идет о членах Военного совета по 
должности и только о них, в отличие от которых другие члены Военного совета, 
скажем начальник штаба или командующий артиллерией, выполняли еще и свои прямые 
должностные обязанности. 

За годы войны на высоком посту первого члена Военного совета фронта состояло 
немногим более 40 человек. Трое из них - А. А. Жданов, А. С. Желтов и К. Ф. 
Телегин - занимали этот пост почти с самого начала и до самого конца боевых 
действий. В течение двух и более лет являлись первыми членами военных советов 
фронтов В. Н. Богаткин, П. И. Ефимов, К. В. Крайнюков, Д. С. Леонов, Л. З. 
Мехлис, И. З. Сусайков, Н. С. Хрущев, Т. Ф. Штыков. От шести месяцев до двух 
лет состояли в этой должности двенадцать человек - Ф. Е. Боков, Н. А. Булганин, 
Д. А. Гапанович, К. А. Гуров, А. И. Запорожец, И. И. Ларин, В. Е. Макаров, М. В.
 Рудаков, Н. Е. Субботин, А. Н. Тевченков, А. Я. Фоминых, Ф. А. Шаманин. Менее 
полугода работали П. К. Батраков, Ф. Ф. Кузнецов, М. А. Бурмистенко, Н. Н. 
Клементьев, Г. Н. Куприянов, А. Ф. Колобяков, А. И. Кириченко, В. М. Лайок, П. 
И. Мазепов, П. К. Пономаренко, Е. П. Рыков, П. И. Селезнев, Н. И. Шабалин, И. В.
 Шикин, Е. А. Щаденко. 

На флотах эти кадры были еще стабильнее. В течение всей войны пост первого 
члена Военного совета на Северном флоте занимал А. А. Николаев, а на 
Тихоокеанском - С. Е. Захаров. Почти столько же являлся членом Военного совета 
Краснознаменного Балтийского флота Н. К. Смирнов. На Черноморском флоте более 
двух военных лет служил в этой должности Н. М. Кулаков. 

Но вернемся, однако, к основному предмету настоящей главы - оперативным 
вопросам, решавшимся в Генеральном штабе весной 1943 года. Окончательного 
перелома в войне невозможно было достичь без создания сильных и разнообразных 
резервов. Работа в этом направлении велась огромная. Если на 1 марта Верховное 
Главнокомандование имело в своем резерве всего четыре армии (24, 62, 66 и 2-ю 
резервную), то в течение марта число таких армий увеличилось до десяти. На 1 
апреля в резерве Ставки находились: 24, 46, 53, 57, 66, 6-я гвардейская, 2-я и 
3-я резервные общевойсковые армии, да еще две танковые - 1-я и 5-я гвардейская. 


В то же время Генеральный штаб неослабно следил за противником. Данные о нем 
носили несколько противоречивый характер. И разведчики, и операторы сходились 
на том, что у него появились признаки осторожности, иногда переходящей в 
нерешительность. Тем не менее в районе Орла, Белгорода и Харькова он 
по-прежнему сохранял ярко выраженные авиационно-танковые ударные группировки, 
мощь которых все время наращивалась. Это обстоятельство расценивалось как 
прямое доказательство наступательных намерений врага. 

В конце марта и в апреле в Ставке и Генеральном штабе состоялся обмен мнениями 
относительно того, где и как решать главные задачи войны летом 1943 года. На 
сей счет было запрошено мнение авторитетных военачальников, представлявших 
Ставку в действующей армии, а также некоторых командующих фронтами. 

Вопрос "где" не являлся тогда слишком трудным. Ответ на него мог быть только 
один - на Курской дуге. Ведь именно в этом районе находились главные ударные 
силы противника, таившие две опасные для нас возможности: глубокий обход Москвы 
или поворот на юг. С другой стороны, и сами мы именно здесь, то есть против 
основной группировки врага, могли применить с наибольшим эффектом наши силы и