Все это было взвешено при рассмотрении вопроса о создании конной армии. И в 
конце концов Генеральный штаб дал на сей счет отрицательное заключение, полагая,
 что эта громоздкая организация будет чрезвычайно уязвима с земли и с воздуха и 
не оправдает возлагаемых на нее надежд. Верховный Главнокомандующий с нашими 
соображениями согласился. 

В декабре 1942 года, после разгрома Манштейна, обстановка на Северном Кавказе 
решительно менялась в нашу пользу. Теперь создавалась непосредственная 
возможность выхода Южного (бывшего Сталинградского) фронта в тыл немецкой 
группы армий "А", засевшей на Тереке, в Кавказских горах и у Новороссийска, и 
перехвата путей наиболее вероятного ее отступления через Дон в Донбасс. 29 
декабря был освобожден населенный пункт Котельниковский, откуда степные зимние 
дороги вели прямо на Батайск и Ростов. Подошло время начать широкие 
наступательные операции и на Закавказском фронте. 

В предвидении этих событий Генштаб предложил, чтобы Южный фронт, сосредоточивая 
главные усилия на ростовском направлении, предусмотрел действия частью сил на 
Тихорецкую. Захват Тихорецкой отрезал бы кавказскую группировку противника от 
Ростова и вывел советские войска на тылы 1-й танковой армии немцев. Ставка 
приняла это предложение. В ночь под Новый, 1943 год план дальнейших действий 
войск Южного фронта был утвержден. 

В то же время принимались меры, не допускавшие отхода противника с Северного 
Кавказа на Таманский полуостров, где существовала переправа в Крым. Этому 
должна была воспрепятствовать Черноморская группа войск Закавказского фронта 
своим ударом на Краснодар, Тихорецкую, с выходом навстречу войскам Южного 
фронта. Северной группе отводилась более скромная роль: ей предстояло связать 
противника боями на занимаемых им рубежах, не позволить ему оторваться, 
препятствовать маневрированию. 

Таким образом, к началу 1943 года в Ставке окончательно оформился замысел 
изоляции противника на Северном Кавказе с целью его последующего уничтожения. 
Действия здесь составляли лишь одно из звеньев в длинной цепи наступательных 
операций Советских Вооруженных Сил от Воронежа до Моздока. Сталинградская 
победа раскрывала широкие перспективы и перед другими фронтами. Воронежскому 
предстоял удар на Харьков, Юго-Западному - на Лисичанск, Красноармейское, 
Мариуполь, Южному - на Шахты в обход Ростова. Такое направление согласованных 
по времени ударов должно было взломать фронт противника на многих участках, 
создать угрозу тылу его основных группировок, заставить немецко-фашистское 
командование разбрасывать свои силы и действовать растопыренными пальцами. 

Исполняя решение Ставки, Закавказский фронт разработал планы Краснодарской и 
Новороссийской операций Черноморской группы. Первая осуществлялась в основном 
силами 56-й армии, вторая - 47-й армией и флотом. Волнений при этом было 
множество. В Генштаб поступили данные о том, что противник узнал о подготовке 
операции под Новороссийском. Ему якобы стало известно даже направление главного 
удара через Неберджаевский перевал с одновременной высадкой морского десанта. 
Если это действительно так, требовалось срочно менять планы. Расследование, 
однако, не подтвердило утечки данных о наших замыслах, и подготовка операции 
продолжалась. 

Но противник не ждал, когда мы проведем наши планы в жизнь. В то самое время, 
когда Ставка дала директиву относительно удара на Тихорецкую, 
немецко-фашистское командование приступило к отводу 1-й танковой армии с Терека 
на северо-запад, поскольку над ее тылом уже нависала неотвратимая угроза со 
стороны Южного фронта. Чтобы понять, как развиваются события, не требовалось 
большой полководческой прозорливости. 

1-я танковая армия стремилась сомкнуться флангом с 4-й танковой армией из 
группы Манштейна и таким образом приостановить наступление войск Южного фронта 
в Манычской впадине, не дать нам вырваться к Ростову. Практически враг создавал 
бронированный барьер из двух танковых армий. А танки, как известно, в условиях 
степей могут легко маневрировать, в короткое время образовывать сильные 
подвижные группировки и наносить мощные удары. К тому же именно здесь противник 
располагал тогда кроме частей 1-й танковой армии еще и соединением специальной 
организации, особо подготовленным для войны в пустынях и степях, так называемым 
корпусом "Ф"{9}. В состав этого корпуса входили три моторизованных, танковый и 
саперный батальоны, подразделения штурмовых орудий и авиаотряд. У нас же танков 
было относительно мало, и приходилось сочетать их с конницей, чтобы хоть в 
какой-то мере ослабить преимущество врага. 

Главным силам 1-й танковой армии удалось оторваться от нашей Северной группы 
войск. Преследование отходящего противника началось недостаточно организованно 
и с опозданием. Средства связи оказались не подготовленными к управлению 
наступательными действиями. В итоге уже в первый день преследования части 
перемешались. Штабы не знали точного положения и состояния своих войск. 58-я 
армия отстала от соседей и оказалась как бы во втором эшелоне. 5-й гвардейский 
Донской кавкорпус и танки не смогли опередить пехоту. Командование фронта 
пыталось навести порядок, но без особого успеха.