операций на летнюю кампанию. Надо сказать, что еще в самом начале года И. В. 
Сталин приказал подготовить известное всем военачальникам того времени 
директивное письмо от 10 января 1942 года и сам продиктовал основные его 
положения. Намерения противника и наши задачи оценивались в этом письме 
следующим образом: "После того как Красной Армии удалось достаточно измотать 
немецко-фашистские войска, она перешла в контрнаступление и погнала на запад 
немецких захватчиков. 

Для того чтобы задержать наше продвижение, немцы перешли к обороне и стали 
строить оборонительные рубежи с окопами, заграждениями, полевыми укреплениями. 
Немцы рассчитывают задержать таким образом наше наступление до весны, чтобы 
весной, собрав силы, вновь перейти в наступление против Красной Армии. Немцы 
хотят, следовательно, выиграть время и получить передышку. 

Наша задача состоит в том, чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на 
запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны, 
когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев не будет больше резервов, и 
обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году". 

Теперь, когда весна уже наступила, следовало задать себе вопрос, как 
оправдались эти положения Ставки. Отвечая на него, в Генштабе не закрывали 
глаза на действительность, а она свидетельствовала, что положение на фронтах, 
сложное и неустойчивое, еще далеко от желаемого. Противник, безусловно, понес 
серьезное поражение под Москвой и в ходе общего наступления советских войск 
зимой 1942 года. Однако теперь наше наступление затухало - не было для его 
развития необходимых сил и средств. Враг же отнюдь не был сломлен. Мало того, 
он стабилизировал линию фронта, а период относительного затишья в боевых 
действиях использовал. чтобы пополнить поредевшие войска, вооружение и боевую 
технику. Конечно, время работало на нас: советское военное хозяйство 
слаживалось и готовилось давать фронту все необходимое вооружение и боевую 
технику. Морально-боевые качества советских воинов укрепились, чему немало 
способствовали победы под Москвой, Тихвином и Ростовом. Люди закалились, 
накопили боевой опыт:, стали искуснее бить врага. Командиры совершенствовали 
управление боем. В тылу немецко-фашистских войск разгорелась партизанская 
борьба. 

В Генштабе не сомневались, что гитлеровское командование отлично понимает, чем 
грозит ему затягивание войны, и постарается не дать возможности СССР полностью 
наладить работу военного хозяйства, постарается сорвать подготовку наших 
резервов. Германии, кроме того, необходимо было упрочить международные позиции, 
втянуть в войну на своей стороне Японию, Турцию, а может быть, и другие страны, 
сохранить престиж у сателлитов. Предполагалось, что все это, вместе взятое, 
очевидно, побудит фашистское военное руководство к активным действиям. Как, где,
 когда и какими силами предпримет враг наступление - было неясно. Однако в 
Генштабе были убеждены, что наступать одновременно на всем протяжении 
восточного фронта он уже не сможет: для этого гитлеровская Германия, как 
полагали, не обладает ни силами, ни средствами. К тому же вермахту дорого 
обошелся опыт 1941 года, когда его войска рвались вперед на всех направлениях. 
Этот опыт не мог быть не учтен, и активных операций немецко-фашистских войск 
следовало ожидать лишь на каком-то одном, особо важном стратегическом 
направлении. 

При оценке значения участков стратегического фронта бросался в глаза прежде 
всего ржевско-вяземский выступ. Он близко подходил к Москве и был занят 
войсками самой мощной группы армий противника - "Центр" (свыше 70 дивизий, из 
них много танковых и моторизованных), полоса действий которой простиралась от 
Великих Лук до Новосиля. И хотя в тылу этой группы вражеских армий, 
юго-западнее Вязьмы, героически продолжали сражаться в тяжелейших условиях 
полного окружения войска генералов П. А. Белова и М. Г. Ефремова, ржевский 
выступ был как бы вражеским тараном, нацеленным на Москву. 

Должен сказать, что советское стратегическое руководство во главе с И. В. 
Сталиным было убеждено, что рано или поздно враг снова обрушит удар на Москву. 
Это убеждение Верховного Главнокомандующего основывалось не только на опасности,
 угрожавшей с ржевского выступа. Поступили данные из-за рубежа о том, что 
гитлеровское командование пока не отказалось от своего замысла захватить нашу 
столицу. И. В. Сталин допускал различные варианты действий противника, но 
полагал, что во всех случаях целью операций вермахта и общим направлением его 
наступления будет Москва. Другие члены Ставки, Генеральный штаб и большинство 
командующих фронтами разделяли такое мнение. 

Исходя из этого, считалось, что судьба летней кампании 1942 года, от которой 
зависел последующий ход войны, будет решаться под Москвой. Следовательно, 
центральное - московское - направление станет главным, а другие стратегические 
направления будут на этом этапе войны играть второстепенную роль. 

Как выяснилось впоследствии, прогноз Ставки и Генштаба был ошибочным. 
Гитлеровское командование поставило своим вооруженным силам задачу: на 
центральном участке фронта - сохранить положение, на севере - взять Ленинград и 
установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта - прорваться на