располагал относительно малыми силами и театр этот находился далеко от 
территории Германии. Что же касается Итальянского театра, то советская 
делегация понимала его значение для обеспечения свободного плавания судов 
союзников в Средиземном море. В то же время она указывала, что этот театр 
совершенно не подходит для ударов непосредственно по рейху, поскольку путь к 
его границам закрывали Альпийские горы. 

Не подходили для вторжения в Германию и Балканы, куда прежде всего были 
обращены взоры Черчилля. 

Советские представители предложили своим западным союзникам глубоко 
обоснованный в военном отношении вариант осуществления трех взаимосвязанных 
операций, полностью соответствующих сути и масштабам настоящего второго фронта: 
главными силами действовать по плану "Оверлорд" в Северной Франции, 
вспомогательный удар наносить в Южной Франции с последующим наступлением на 
соединение с главными силами и, наконец, в качестве отвлекающей использовать 
операцию в Италии. При этом достаточно подробно излагался наиболее 
целесообразный порядок взаимодействия названных операций по времени и задачам. 

Особо было сказано относительно высадки союзников на юге Франции. Трудности 
здесь предвиделись значительные, но эта операция очень облегчила бы действия 
главных сил. Резюмируя советскую точку зрения по поводу Южной Франции, Сталин 
заявил: 

- Я лично пошел бы на такую крайность. 

Сталина, как известно, поддержал Рузвельт, и советское предложение о сроках 
операции "Оверлорд", а также о вспомогательных действиях на юге Франции было 
принято. Такое решение, несомненно, способствовало укреплению антигитлеровской 
коалиции трех великих держав, означало торжество идей их совместной борьбы. 

На протяжении всего срока работы конференции я занимался своим делом: регулярно 
три раза в день собирал по телеграфу и телефону ВЧ сведения об обстановке на 
фронтах и докладывал их Сталину. Как правило, доклады мои слушались утром и 
после заседания глав правительств (а заседали они обычно по вечерам). 

Почти ежедневно А. И. Антонов передавал мне проекты распоряжений, которые 
необходимо было скрепить подписью Верховного Главнокомандующего. После того как 
Сталин подписывал их, я сообщал об этом в Москву, а подлинники документов 
собирал в железный ящик, хранившийся у шифровальщика. 

Один или два раза Сталин сам разговаривал с Антоновым. Был также случай, когда 
он лично связывался с Ватутиным и Рокоссовским и выяснял у них возможности 
ликвидировать контрнаступление противника под Киевом. Особенно его интересовало 
мнение Рокоссовского, фронт которого должен был оказать содействие фронту 
Ватутина на мозырском направлении. 

Меня, как начальника Оперативного управления, живо интересовало, конечно, 
взаимодействие Советской Армии с войсками союзников в будущих операциях. Этот 
вопрос был поставлен Сталиным в беседе с Черчиллем 30 ноября и в тот же день, 
на третьем заседании глав правительств, сформулирован в виде обязательства СССР.
 В заявлении главы советской делегации по этому поводу не исключалась 
возможность, что для союзных войск наибольшая опасность будет существовать не в 
начале действий по плану "Оверлорд", а уже в ходе операции, когда немцы 
попытаются перебросить часть войск с восточного фронта на западный. Однако, 
забегая несколько вперед, я должен сказать здесь, что, верная принятым на себя 
союзническим обязательствам, Советская Армия предприняла в 1944 году такие 
решительные действия, которые не только не позволили противнику снять войска с 
восточного фронта и перебросить их на запад, а, наоборот, вынудили Гитлера 
снимать дивизии с запада и бросать их на восток. 

Не без трений решался вопрос о назначении главнокомандующего союзными войсками 
на западе. Лицо, выдвигаемое на этот пост, должно было нести, всю полноту 
ответственности за подготовку и проведение операции "Оверлорд". Без 
персональной ответственности за столь важное дело неизбежны были серьезные 
срывы, а то и полный провал задуманного. Это отлично понимали все участники 
конференции и в конечном счете договорились назначить главнокомандующим 
американского генерала Д. Эйзенхауэра. 

В итоге работы Тегеранской конференции успешно разрешились и другие очень 
важные аспекты проблемы второго фронта, в частности вопрос о силах союзников, 
которые будут брошены на континент. Черчилль определил численность войск 
вторжения в миллион человек или что-то около этого. 

Там же, в Тегеране, наши союзники заручились принципиальным согласием советской 
стороны объявить войну империалистической Японии после поражения гитлеровской 
Германии. 

Помню, как много хлопот доставила мне карта Югославии, переданная И. В. Сталину 
У. Черчиллем. Сыр-бор загорелся из-за того, что данные британского премьера по