это не продлится, дойдет дело до большого начальства, разберутся, выпустят... - 
Он раздумчиво помедлил. - А если нет, будем жаловаться, до ЦК дойдем! Кстати, 
вы никуда не обращались? 

- Писала, - поспешно ответила она и с горечью добавила: - Да что толку? Теперь 
все отвернулись... 

- Неправда! - возразил Гребенников. - Нужно поехать самой в округ. Добиться 
приема у прокурора. Я тоже приму все меры! 

Неожиданно Гребенников перешел на "ты", как бы подчеркивая этим свою верность 
другу. 

- Не думала пойти работать? В работе, как говорят, и горе не так гложет. И 
вообще, Екатерина, нельзя так травмировать себя. Встряхнись! 

Она помолчала. 

- Я связистка. Эта работа мне по душе, но куда поступить - пока не знаю. 

Гребенников оглядел комнату и снова увидел на стенах темные потеки, иней. 

- Насчет дров я улажу. Завтра подвезем, - пообещал он. 

Время было уже позднее. Иван Мартынович надел шинель, собрался уходить. Пожав 
ей руку, добавил участливо: 

- Только не вешай головы. Не сиди затворницей, а то по вечерам даже без света...
 Нехорошо так. 

- Ничего не поделаешь, я ночами не смыкаю глаз, хоть и боязно... Поджидаю, а 
вдруг придет он... 

Проводив гостя до калитки, она вернулась. Чем-то хотела заняться, но руки ни к 
чему не лежали. Медленно походила по комнате, увидела на стуле мундир с 
обвислыми плечами и, будто подкошенная, упала на кровать, уткнулась лицом в 
подушку, заливаясь слезами. 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 

По весне Игнат и Митяй все чаще подумывали строить молодоженам дом, и давний их 
спор - в каком месте его ставить - решился, как только сошла талая вода и 
наладились дороги. Усадьба у Митяя обширная, нашлось бы место для новой избы, 
но пораскинули умом и решили ставить рядом с Игнатовой все-таки у реки 
сподручнее: глину месить и кирпичи делать - нужда в подвозе воды совсем 
отпадает. А главное - ежели Алешка и Наталья пожелают вести хозяйство, то, 
конечно, не обойдутся без уток и уж обязательно будут выращивать вилковую 
капусту. 

Чисто практические эти соображения заставили Митяя смириться с желанием Игната 
иметь по соседству молодую чету, и однажды, сидя на завалинке, Игнат и Митяй 
ударили по рукам и сразу принялись судить да рядить, с чего начинать. 

- Фактически мне бы надобно махнуть в Грязи, а то и в самый Воронеж! - сказал 
Игнат. 

- Куда тебя понесет в такую даль, - возразил Митяй, зная давнюю страсть свата к 
лихим странствиям. 

- Сомнения надо упрятать, сваток! - отмахнулся Игнат. - Не думай, что в городе 
буду толкаться зазря или лишний целковый прожигать. С коей поры в рот не беру 
разного зелья. - Игнат помолчал и добавил: - А поехать надобно. Гвоздей купить, 
кровельного железа... 

- Это другой коленкор, - заметил Митяй. - За такими вещами и я бы не прочь 
съездить. Все-таки шестой десяток живу, а, окромя Хворостянки, ни в каких 
местностях не был. 

- Перечить не стану, можешь ехать, - согласился Игнат, а сам, не желая уступать 
свату, решил его припугнуть: - Только ведь в городе и потеряться немудрено... 
Но во что б ни стало нужно купить и гвоздей и железа... Окромя того, стекло 
привезешь... 

- Куда же такую тяжесть, - взмолился Митяй. - Такое и на повозку не уложишь. 

- Хлопотно! - поддакнул Игнат. - И, веришь, тебя жалеючи, хочу поехать. К тому 
же, в городах я пообтерся и с багажом имел дело. А так бы в жисть не решился. 

Игнат, нагородив кучу всяких трудностей, был в полной уверенности, что сват 
откажется ехать. Но Митяй не поддавался на уловки и, чтобы не обидно было,