такие вот милые глаза, не чувствовал теплоты девичьей руки, не прикасался к 
мягким косам - и в эту минуту, казалось, запамятовал, что есть у него где-то 
жена, - он так увлекся, что позабыл обо всем на свете. 

- А вы долго у нас собираетесь быть? - неожиданно спросила Марылька. 

- Да вот к вечеру, надеюсь, разворошим лед у моста и обратно. 

- Так скоро? - Марылька, сожалея, подняла брови. 

- Ну, если понравится, то можно и задержаться маленько. Как привечать будете, - 
улыбнулся он, блеснув кипенно-белыми зубами. 

- Ой, что вы! Заходите. У нас тут в каждой хате красноармейцам рады. 

- Раз так, заглянем. 

- А вы шлях к нам найдете? 

- Смотря какие ориентиры укажете, - отшутился Костров, заставив девушку 
смутиться. 

- Нас расшукать зараз легко, - помолчав, ответила она и показала рукой. - 
Попадете вон в ту веску, там справа четвертая хата. Поперед окон криница... 

В это время со стороны моста послышался голос: 

- Товарищ сержант! Пора! 

Оба - Алексей и девушка - взглянули на реку: берега уже потонули в воде, их 
очертания угадывались только по ивам, которые как бы сгрудились посреди разлива 
и оробело вздрагивали, метались, то пригибая, то расправляя под напором воды 
тонкие, покрытые пушистыми сережками, лозинки. 

Откуда ни возьмись, в полынью плюхнулась серая кряква. Следом за ней грациозно 
опустился селезень. Но то ли ей не понравилось, что разводье было маленьким, то 
ли боялась своего преследователя, утка взбалмошно закричала и поднялась. 
"Потешные. Им гнездиться одно раздолье", - отметил про себя Костров и 
повелительно сказал: 

- Красавица, быстрее в лодку. Пока большой льдины нет - проскочим. 

- А успеем? - встревожилась она, хотя ей тоже хотелось в чем-то показать себя 
смелой и уж, во всяком случае, не уронить девичьей гордости в глазах парня. 

- Дорогу унесло. Вы теперь нам подчиняетесь, - ответил за Кострова Бусыгин и 
подал сержанту холодную цепь. 

Бусыгин тоже был не прочь везти девушку, но лодка, шаткая и легкая, как перышко,
 опасно погрузилась в воду, и он уступил Кострову, сказав, чтобы держались 
подальше от льдин. 

- Пока я съезжу, толовый заряд приготовь! - крикнул Костров и, оттолкнув лодку, 
прыгнул в нее. 

Бусыгин не сводил с лодки глаз. А вокруг нее похрустывали, наваливались друг на 
друга и неуклюже кувыркались льдины. Костров отталкивал их веслами. 

Выбрались на середину разводья, и Костров надбавил сил. И вправду только бы 
скорее: на стремнине льду стало просторнее, течение убыстрилось. Река шумела, 
суматошно несла вспухшие мутные воды. 

Громадная, с вмерзшими камышинами, льдина двигалась наперерез лодке. Двигалась 
неторопко, как бы вовсе не повинуясь стремнине. Костров греб молча, в тревожном 
ожидании. Льдина того и гляди могла увлечь с собой лодку, притиснуть ее. Он 
прикинул: ждать, пока льдина пройдет, уже поздно, и возвращаться ему не 
хотелось. Бусыгин засмеет, да и не развернешься на стремнине быстро, льдина 
подойдет, подхватит лодку и унесет невесть куда. Что же делать? Спросить у 
Марыльки? Но она притихла, ей, кажется, не до этого, в душе, может, ругает себя,
 что согласилась ехать. 

Что-то истошно кричал Бусыгин с берега, но Костров, упираясь в слани ногами, 
гнал и гнал лодку навстречу пучине. Вот уже и льдина рядом, виден ее изрытый и 
грязный верх. Что-то треснуло, надломилось и рухнуло вниз. Костров сквозь воду 
увидел, как под самой лодкой прошел, похожий на акулу, кусок льдины. 

Марылька сидела с побелевшим лицом, но, поймав на себе взгляд сержанта, вмиг 
улыбнулась виновато, и, кажется, еще сильнее проступили на ее лице веснушки. 

"Пронесло!" - с облегчением вздохнул Костров и только теперь почувствовал, что