- И мы туда едем! - восхищенно сообщает Алеша. 

- Значит, соседями будем. Вот приедешь ко мне в колхоз, я тебя на рысаке 
покатаю. Жар-конь! Прямо так и спрашивай: мол, мне к председателю колхоза, в 
гости... 

- Найду! - с готовностью произносит Алеша и смотрит на мать, словно спрашивая, 
можно ли будет ему поехать. Мать улыбается. 

- Дядя, а как вас зовут? - спохватывается Алеша. 

- Наше село зовется Криницы. А фамилия моя Громыка, Кондрат Громыка. - Он 
порылся в боковом кармане френча, достал документ, как будто с военными без 
этого и обойтись нельзя. 

- Зачем это? - усмехнулся Николай Григорьевич. - Давайте лучше поближе 
познакомимся, - и назвался сам, протянув руку. 

Поезд не менее часа шел без остановки, потом как-то сразу сбавил ход, медленно 
перестукивал колесами на стыках рельсов и наконец остановился. Громыка попросил 
у жены комбрига бидончик и поспешил на станцию. Вернувшись, осторожно поставил 
на откидной столик бидончик с пивом. 

- Угощайтесь, братки. Свежее, при мне бочонок открыли, - сказал Громыка и хотел 
налить в стакан, но Шмелев придержал его руку: 

- Постой. Мы сейчас приготовим ужин по всем правилам. - И поглядел на жену: - 
Катюша, достань-ка нам что-нибудь из корзины. 

Екатерина Степановна посмотрела мужу в глаза и протяжно сказала: 

- Коля, бутылочку винца надо бы раскупорить. Я тоже за компанию. Она посмотрела 
на Громыку как бы извиняясь: - Верите, почти год ждала его и в рот ни капельки 
не брала. 

- О чем разговор! - заулыбался Николай Григорьевич и вынул из-под сиденья два 
чемодана, составив их посреди купе в виде столика. 

Затем Екатерина Степановна достала салфетку и накрыла чемодан. На столике 
появились колбаса, коробка паюсной икры, нарезанная ломтиками семга, мандарины..
. 

Откупорив бутылку, Николай Григорьевич предложил жене выпить рюмку коньяку, но 
Екатерина Степановна отказалась, попросив вина. 

- Неволить не буду. Давайте-ка с вами, товарищ Громыка. 

- За вас, сябры! За наше доброе побратимство! - поднял стакан Громыка. - Коли 
ласка, бувайте у меня. 

- Заглянем. У вас, говорят, бульба добрая, - улыбнулась Екатерина Степановна. 

- И горилка тоже. Но вас, военных, не удивишь. Всякое повидали. А я вот 
поглядел на ваши кули да на хлопоты и подумал: чему завидовать? Жалость берет...
 Не приведи - избавь! 

- Завидовать, конечно, можно... Все-таки в деньгах мы не урезаны, сказала 
Екатерина Степановна. 

- Что гроши! Они как вода - нынче есть, а завтра нема, - продолжал Громыка. - 
Гляжу вот - все, наверное, промотали. После каждого переезда хоть сызнова жизнь 
зачинай. 

- Что верно, то верно, - согласилась Екатерина Степановна. - Мы уже девятый раз 
переезжаем. 

- За сколько лет? 

- Да за восемнадцать, - Екатерина Степановна поглядела на мужа. Верно, Коля? 
Вроде бродячей труппы кочуем... 

- Те под дождем, а мы в вагонах, - отшутился Шмелев. 

- Наша крестьянская жизнь тоже неспокойная, - продолжал свою мысль Громыка, - а 
на одном месте обживешься, врастешь в землю, как корень, и ничто тебе не 
страшно. Окромя того, бережливее. Купил стул и знаешь долго вещь стоять будет. 
А там огород свой, садик. Зимой к столу моченая антоновка... Благодать! 

- Не я ли тебя уговаривала, - вмешалась Екатерина Степановна, поедем на село,