Всю Европу хочет проглотить, что тебе акула... 

Тем временем Митяй тянул свое: 

- Ну и сосунок... Чистых кровей! И пойми - жеребчик. Не-ет, такого красавца 
продавать нельзя. Только на развод. - Подумал, хрустя моченой капустой, приятно 
пахнущей укропом. - Вот бы мне на выставке с ним очутиться! А что, думаешь, 
осрамлюсь? Лицом в грязь вдарю? Я бы там зашиб рекорды. Думаешь, нет? 

Но Игнат ничего такого и не думал. Он поспешно вынул из ящика стола небольшую 
замусоленную карту с двумя полушариями и, тыча в нее пальцем, горячился: 

- Ты вот, сват, гляди, как эта карта перекраивается. Прямо на глазах тают целые 
империи. Кажется, давно ли чехи жили в мире да спокойствии? А теперь крышка, и 
рта не разомкнут. А Гитлер видит, что ему не бьют по зубам, не присмирел, стал 
шире расползаться со своими танками. Как та черепаха заморская... Раздавил 
Данию эту самую, Норвегию и прочее... Вроде бы и люди там мастеровые да удалые, 
ко всем непогодам привычные. Ан не удержались. А почему все? Почему, тебя 
спрашиваю, такое на белом свете деется? 

- Всего хватает, всяких безобразий, - отвечает, кажется, в тон сват и вздыхает: 
- Кормов, боюсь, не хватит. До рождества дотянем, а там хоть плачь али скотину 
на подпорках держи. Отвыкают у нас хозяевать. Отвыкают! Летом-то как просил 
председателя - давай выведем баб на косьбу трав возле речки... Какая трава-то 
уродилась кустистая! Не согласился, все поторапливал с уборкой раньше сроку 
управиться, да этот самый красный обоз перво-наперво отправить... Славу поиметь 
захотел, едрена мать!.. А без кормов скотину оставил... Эх, не умеют хозяевать! 


- Ну, а чем ты-то виноват? - перебил в сердцах Игнат, придерживая в руках 
стакан. - Фюрер вон почти всю Европу прибрал к рукам, а ему прощают... Наши-то, 
русские, порываются надеть на него намордник, да пока не выходит. Как дела 
касается, поход бы объявить супротив Гитлера, а... а они на попятную. 
Британский лев молчит. Америка тоже боится золото растрясти... Вот и получается.
.. 

- Порядка нет, - заключил Митяй. - Кабы всем сообща в мирские дела встревать, 
был бы толк. А так - каждый за свой угол держится и ждет череда... 

- И то верно, - поддакнул Игнат, втайне радуясь, что склонил свата на свою 
сторону. - Ну, а как бы ты хотел повести дело? 

Сват Митяй сразу не ответил. Он отер лоб, покрывшийся каплями пота, пригладил 
волосы и попросил налить еще по стаканчику. Выпив, Митяй крякнул, отрезал два 
ломтика редьки, насыпал на один соли, потер другим, вызвав обильный горький сок,
 и стал смачно есть. Редька хрустела на зубах, как замороженная. 

- Суть-то, она в чем, - заговорил он, слегка прищурив левый глаз. - В прошлые 
времена всяк по своему пекся, как бы себе побольше прихватить, что твой фюрер. 
А негоже так... Тунеядцев плодили, кулачье всякое... Мой-то брат, помнишь, 
который спьяну об угол кладовой разбился?.. Так он при жизни мельницу заимел, 
маслобойку отгрохал, а я в бедности жил. Нет бы лишний раз пособить, ведь в 
неурожайном тридцатом году с голоду пухли. Он же тогда и руки не подавал, за 
версту обходил... 

- Чего-то, сват, непонятное затеял, - прервал Игнат. - Я тебе про льва скажу. 
Дай закончу, слухай, - взяв свата за рукав, настаивал Игнат. 

- Постой, - перебил Митяй, пытаясь освободить рукав. - Дай же мне докончить... 
Так о чем я? Фу ты, совсем с панталыку сбил. Ах, да, о порядках, стало быть... 
Раз жизня наша сообща пошла, всем миром, то и порядок должон быть во всем. 
Каждому нужно встревать в мирские дела. По какому праву остались без кормов? 
Почему об эту пору никто не думает о ремонте плугов, сеялок и другого?.. Глаза 
не колет этот инвентарь, под снегом лежит. А весна придет, спохватимся. Муторно 
глядеть, когда порядка нет. А все от председателя зависит... Будь он башковитым,
 так и хозяиновал бы по-людски. Да и сами виноватые. Нет бы одернуть, схватить 
за рукав да и сказать: "Стоп, не туда гнешь!" 

- Во. Истинно! - загудел, не в силах уже больше молчать, Игнат. - Так и с 
Гитлером бы расправиться. А то ишь, в бирюльки играют. Он на Францию махнул, 
вал этот самый ихний по всем швам затрещал, а остальной мир молчит... Заморский 
лев спит, американские толстосумы выжидают. А фюрер видит поблажку и давай ось 
настраивать... Так, глядишь, эта ось по всему миру покатится. Вот тогда придет, 
как в Библии сказано, великий потоп... Всему миру погибель. 

Думая о своем, Митяй по-прежнему неохотно слушал, но когда сват заговорил о 
великом потопе и мирской гибели и что вроде бы кончина людская зависит от 
какой-то оси, он насторожился, помрачнел. 

Долго глядел на окно, прислушиваясь, как мечутся, бьют о стекла иглистые