царапнула внутри совесть. - Да, собственно, чего жалеть? Подвернулось счастье - 
бери его, пока другой не перехватил!" - и Завьялов бросил в реку ком земли. 

Вода разошлась мутными кругами. 

__________ 

В ночь пала на травы да так и продержалась до утра, до высокого солнца холодная 
седая роса. 

После ночного дежурства в сторожке Игнат вернулся и, не заходя в избу, прошелся 
на гумно, чтобы наломать хвороста для печи. Держась краем забора, он поглядел 
на межевую траву, которую обычно косил, и остановился как вкопанный, увидев 
следы на росе. Позабыв о хворосте, Игнат заспешил к амбару, навалился плечом на 
дощатую дверь и сдернул пальцами задвижку. 

- Батя, куда же ты ломишься! - вскрикнула Наталья, еще не одетая. 

- Что ж ты спишь допоздна? - спросил Игнат, нацеливая на нее прищуренные глаза. 


- Утомилась, батя... 

- Знамо... Выдь-ка, объясни мне, кто наследил, - с настойчивостью потребовал 
Игнат. 

- Где? Да какие могут быть следы? - испуганно спросила Наталья и, чувствуя, как 
хлынул к щекам стыд, отвернулась. 

Еле владея собой, она кое-как оделась, сунула ноги в босоножки и, не застегивая 
ремешки, медленно и пугливо последовала за отцом. 

- Вон, погляди... Что это, я спрашиваю, такое? - уставился на следы Игнат. 

Наталья стояла с непокрытой, растрепанной головой, держала под мышками мелко 
вздрагивающие руки, чувствовала обжигающий все нутро холодок. Лохматый щенок, 
подскочив, начал ластиться и тереться у ее ног, и Наталья неожиданно громко 
рассмеялась: 

- Да это животина прошла! 

- Какая тебе животина! - возмутился отец. - Ровно не видишь. Следы-то не 
копытные... 

- Ну, а кто же, батя? Кто? - ледяным тоном спросила она, поглядев на отца с 
непокаянной смелостью. 

Игнат, не отвечая, вздохнул, не стал дальше пытать и смиренно заковылял к 
забору, возле которого лежала куча мокрого хвороста. 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 

С того дня, как взялись строить избу, Игнат не ведал ни сна, ни покоя. Придет с 
ночного дежурства, часок-другой подремлет на топчане в темных сенцах, где мало 
беспокоят мухи, и встанет, поломается с недосыпу, прихватит инструменты и идет 
строить. 

Спокон веку заведено у крестьян обходиться в хозяйстве без пришлых мастеров. В 
одном человеке легко уживается и землепашец, и плотник, и печник. Подобных 
умельцев, которые горазды на любое дело, в каждом ивановском дворе сыщешь. 
Находились тут и свои жестянщики, и резчики по дереву, и даже камнетесы. "Мы 
сами с усами", - говаривают они, имея при этом в виду, что их древние родичи 
сложили и вон ту высоченную колокольню с винтовыми внутри лестницами, и церковь 
с причудливыми сводами и расписным потолком, а сами в недавнем прошлом, как 
вступили в колхоз, сообща построили и конюшни, и гараж, и здание магазина на 
высоком фундаменте, и ветряную мельницу... 

И не удивительно, Игнат, сызмала приученный еще покойным дедом, также имел свой 
талант. Он был отменным мастером на все руки - знал толк в плотничьем деле, 
научился в кузнице отбивать сошники, гнуть подковы, делать гвозди, закаливать 
металл, а потом, когда буйные желания унесли его на Черноморье, Игнат 
пристрастился к рыбному промыслу и с той поры лишился разума, грезя даже в 
своей безымянной речке наловить необыкновенных щук и линей... И если по весне 
еще не урвал время, чтобы наловить этих линей да пудовых щук, то только потому, 
что торопился поскорее сложить избу. Поскольку известно было, что срок службы у 
Алексея кончается, Игнат порешил сразу вселить молодых в новый дом: пусть себе 
поживают в счастье да уюте. 

Нанимать плотников либо каменщиков Игнат и не думал. Он сам орудовал топором, 
лопатой, стамеской, фуганком не хуже заправского мастера - ловко и споро. Даже