Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Военные мемуары :: Россия и СССР :: Василий СОКОЛОВ :: 2. Василий СОКОЛОВ - ИЗБАВЛЕНИЕ
<<-[Весь Текст]
Страница: из 293
 <<-
 
Телеграфные столбы подвозят на машине и сваливают в одну кучу. Отсюда надо по 
одному столбу на себе растаскивать на километр, а то и больше по гнездам. Тем, 
кто копает ямы для столбов, наверное, гораздо легче. Не то что вот им, Бусыгину,
 его напарнику с металлом в голосе, другим пленным, перетаскивающим столбы. 

Неподалеку синеют горы. Они одеты шапками зеленых деревьев, знатоки уверяют, 
что это оливковые рощи. Но Бусыгину нет дела ни до этих рощ, ни до облаков, 
осевших в горах. 

Просмоленные столбы накалены, жгут кожу, от чрезмерной натуги зудят плечи. 
Воздух недвижим, будто его и нет совсем; только горячие придорожные камни да 
пересохшие былинки серой травы. Все хотят воды - и трава, и деревья. Кажется, и 
безмолвные камни изнывают от жажды, потрескались. И лишь круглые былинки 
каких-то растений зеленеют и словно дразнят и людей и природу. 

Подкашиваются ноги, гудят, как не свои. Хоть бы присесть или полежать часок на 
теплой земле, дать отдых натруженным плечам, всему телу. 

Донимает голод. Пленных держат на скудном пайке. Постоянные мысли о еде не дают 
покоя, и, чтобы хоть как-то избавиться от ощущения пустоты в животе, Бусыгин 
начинает думать отвлеченно, о чем-то таком, что на время дает забыться, 
утешиться. Он уставился взглядом вдаль - там ликовала синева и, наверное, 
прохлада в ущельях и меж скал. Вот от вершины пролегли длинные тени. Ах нет, 
это тени от облаков, они бродят по горным рощам и в долине. На 
ослепительно-белом горизонте дали чисты и прозрачны, и эти дали, как и само 
небо, рождают мысли о вольности земной жизни. 

"Как несправедливо устроен мир: одним - все, другим - ничего. Одни на воле, да 
еще командуют, другие - ровно в клетке, погибели своей ждут. Судьба беспощадна 
и люта". 

Занятый думами, он незаметно отставал, и кто-то сзади нанес ему удар хлыстом. 
Оглянулся: сам комендант стоит возле него и держит на взмахе для второго удара 
хлыст. Принужденно скалит зубы в усмешке. Можно, оказывается, и со злости 
улыбаться... 

Бусыгин подтягивает лямку, перекинутую через плечи, подымая свою долю тяжести, 
и нечасто, крупно переставляет ноги. Теперь уже и думы не идут в голову. Этот с 
витыми погонами словно полоснул хлыстом по сердцу. И если раньше, воюя, Бусыгин 
испытывал к немецким оккупантам ненависть вообще, как к чужеземцам и 
поработителям, то теперь, находясь в заточении, он возненавидел их уже какой-то 
осязаемой и животной ненавистью. Внешне он как будто и послушался хлыста и 
окрика немца, а в душе все в нем кипело от негодования... 

Шел, все более распаляясь. 

Цепкую и вязкую тишину молчания нарушает чей-то голос, раздавшийся впереди, в 
партии, несшей другой столб. Когда поравнялись, то Бусыгин, несший в паре 
передний конец бревна, увидел корчащегося на дороге того самого парня со 
скрипучим голосом. Он весь сжался в комок, загораживаясь расставленными 
ладонями от немецкого офицера, потом начал ерзать у его ног, пытаясь 
прикоснуться губами к сапогам эсэсовца. 

"Ползучая тварь", - подумал Бусыгин и шагнул дальше. 

Кто-то еще упал. У этого, видать, солнечный удар или полное истощение. Глаза 
закатил, но еще жив, судорожно скребет пальцами землю. 

Падают разом двое. Конечно, обессилели. От плотной, адской жары, от голода... 

Неужели немец-офицер не разрешит передых? Нет, не разрешит. Судя по срочности 
работ, отдых вообще не будут давать. Напрягайся изо всех сил. Хоть бы скорее 
солнце заходило за горы, время уже клонит к вечеру. С гор потянуло прохладой. О,
 как нужен свежий воздух, его глотали открытыми ртами, как рыбы, выброшенные на 
берег. 

Навстречу, из-за речной долины, показались грузовые автомашины. Еще загодя 
пленные невольно свернули на обочину, остановились, чтобы пропустить автомашины.
 Какое, однако, облегчение вот так постоять, ни о чем не думая и опустив совсем 
произвольно руки. Кто же это едет? Ну конечно, полные кузова немецких солдат. В 
касках, с автоматами на грудь: будто им предстояло тотчас, прямо с дороги 
вступить в бой. 

Солдаты в мундирах сидели строгие и неподвижные, как истуканы. Через короткое 
время раздались выстрелы из автоматов. Били из автомашин по тем пленным, 
которые отстали. 

Не пристрелил офицер-комендант, пристрелили те, солдаты. Какая разница. И 
каждый рядовой эсэсовец дает понять, что он покоритель и ему подвластны все 
люди, весь мир. Без этого ощущения фашист не может прожить и дня... 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 293
 <<-