При штабе у вас работает, на телефонной станции. Фамилию, правда, забыла. На 
вид пухленькая такая... 

- Пышечка наша, - ухмыльнулся дежурный. - Сорвиголова, у нее на уме только 
ухажеры! 

- Однако любите вы вольности, а если я Ивану Мартыновичу доложу? 

Офицер-дежурный, переменив тон, спросил: 

- А вы, собственно, кто? 

- Да я с делегацией уральцев приехала. Небось слыхали? 

- Ах вот вы кто? Та самая девица, которая капитана разыскивала... Слыхал-слыхал.
.. Кстати, как ваш капитан себя чувствует? Раны заживают? 

- Заживают, - нехотя, словно он знает про капитана что-то дурное, ответила 
Верочка. 

- Ну и когда его выпишут? Куда же вы лично подадитесь? 

- Останусь воевать, дыма вашего хочу понюхать... 

- Кем же будете воевать? - допытывался дежурный. 

- Куда пошлют. Подучусь, могу и стрелять. 

- Ого, да вы совсем смелая! - подивился офицер. - Только не советую вам лезть в 
пекло. Не дело это - с винтовкой да в окопах в платье появляться. 

- Подумаю, - кивнула Верочка и, чтобы не быть слишком назойливой, отошла, села 
на пенек. 

- Ну что ж, позову вам Тоню, - сказал дежурный и вошел, в огромную палатку из 
брезента. Было слышно, как он крутил рукоятку телефонного аппарата, как просил 
Тоню выйти на свидание, а с кем, загадочно умалчивал. 

- Лети пулей, а то свидание прозеваешь! 

Тоня действительно летела пулей, потому что не прошло и минуты, как она 
выскочила из дальнего, стоявшего на отшибе, блиндажа, пробежала напрямую через 
валежник и, не глядя на девушку, перешла на легкую развалистую походку, подошла 
к дежурному, спросила, игриво кося глазами: 

- С кем свидание? 

Офицер кивнул в сторону Верочки. Тоня слегка поморщилась, вспомнив прежнюю 
размолвку с ней, но не обиделась, воскликнула: 

- Подруженька, да это ты? Куда же ты пропала? Я тебя по всем телефонам искала! 

Тотчас Тоня увела ее к себе. Верочка приятно удивилась, что рабочее место у 
подруги опрятно прибрано: на столике - одеколон, губная помада, круглое 
зеркальце, букет махровой сирени в вазе из цветной керамики. 

- Клянусь вот, я тебя так искала, все телефоны обзвонила, продолжала тараторить 
Тоня. - Тут моя напарница перестаралась с одним... Поехала к себе в Пензу... 
Осталась я одна-одинешенька. Пойдешь ко мне сменной телефонисткой? Работать 
будем вместе вот у этих аппаратов, в столовую ходить вместе. И гулять вместе. 
Эх и покрутим некоторым головы! 

- Что ты! - вспыхнула Верочка. - Никого и близко не подпущу к себе. 

- Из-за кого же, если не секрет? 

- Он сейчас не в дивизии. В госпитале лежит. Ранен. 

- Ра-а-нен? - Тоня скривила лицо, поджав губы. - Ты, наверное, столько пережила,
 так исстрадалась, что горя хватило бы на две жизни! 

- Пережила, но теперь многое уже позади. Алешка выздоравливает. И я приехала 
поговорить с Иваном Мартыновичем. 

- С Гребенниковым? Он у нас прелесть мужчина, но и строгий бывает до жути. Как 
узнал, что моя напарница забеременела, вызвал этого субъекта вместе с ней. 
Война, говорит, ничего не списывает, всему ведет строгий счет. Или расписывайся 
с нею, или я тебя потащу на парткомиссию и вытряхну из партии! Понятно, парень 
перепугался до смерти. Берет в штабе легковушку, девицу ту сажает, сам рядом с 
ней... Ну и при свидетелях расписались в городском загсе. А невеста, как я