Верочке завтрак понравился, особенно нахваливала гречневую кашу, заправленную 
салом. Запивали абрикосовым соком, и, чтобы утолить жажду, Верочка выпила целых 
две кружки. 

После завтрака Тоня провела Верочку в блиндаж и велела ждать членов делегации, 
а сама поспешила на коммутатор. 

Скоро подъехал "виллис", и Верочка протиснулась на заднее сиденье, где уже были 
дядя Ксенофонт и слесарь в тельняшке. Впереди, рядом с водителем, сидел Иван 
Мартынович. Он спросил, обращаясь к девушке: 

- Как чувствуете себя на новом месте? 

Верочка ответила постылым голосом: 

- Так, нормально. Но чего вы свидеться не даете, вроде прячете от меня... 
капитана... 

- У каждого своя болячка, - не утерпел Ксенофонт, когда уже поехали. - Птица 
тоскует по небу, а девица по парню. 

- Уладится. Все уладится, - заверил Иван Мартынович и поглядел за оконце. 

Они въехали в лощину, где стояли танки, укрытые сверху маскировочными пологами 
и ветками кустарника. Приезду уральской делегации рады-радехоньки были танкисты.
 Еще бы! Ведь они знали, что путь танков, которые теперь действуют вот здесь, 
на фронте, начинался с Урала. И стоило сейчас членам делегации выйти из машины, 
как стоявшие поблизости парни в комбинезонах сразу обступили их. Посыпались 
вопросы: что да как, нет ли земляков, и неужели эта белокурая девица тоже 
делает стальные громадины - у нее же ручки белые... 

- Минутку внимания, товарищи, - жестом попросил тишины начальник политотдела 
Гребенников. - Сейчас выступит перед вами глава делегации Ксенофонт Родионович 
Беспалов. 

- Дорогие мои сынки! Мы приехали издали, можно сказать, из холодного края, но 
привезли вам тепло... Тепло отчего дома, который вы защищаете, тепло сердец 
матерей и жен, которые по вас исстрадались и ждут вашего возвращения с победой!.
. - Ксенофонт Родионович передохнул малость и продолжал крепнущим голосом: - 
Когда-то, надеюсь, будет объявлено, сколько танков и орудий дал фронту Урал. 
Ведь каждодневно колоннами выходят из цехов, колоннами! - он потряс в воздухе 
руками. - Окромя того, наш батюшка-Урал принял на свою хребтину эвакуированные 
заводы, и все они теперь действуют в полную силу, работают днем и ночью... 
Поверите, люди мужчины, женщины, девушки, среди коих можете видеть и вот нашу 
голубоглазую красавицу, - указал Ксенофонт на Верочку, заставив ее покраснеть, 
- все - старые и малые - трудимся, сутками не выходя из цехов. Мы засыпаем на 
ногах, не отходя от рабочих мест!.. Теперь, правда, крыши над головой есть, а 
раньше, года два назад, трудились под открытым небом, в лютущие морозы... 
Изнашивается обувь, подбиваем деревянные подошвы... С питанием тоже туго. С 
хлеба на квас перебиваемся. Слава богу, картошка в прошлом году уродилась. Тем 
и питаемся. Но никто не унывает, каждый готов работать до упаду... Мы знаем, 
что вырвать победу у такого злобного и кровожадного врага, каким является 
фашизм, нелегко. Вместе с вами в тылу куем победу. Недаром называют Урал 
железным поясом державы, это истинно так! - закончил Ксенофонт Родионович. 

По настоянию танкистов выступила и Верочка. 

- Я не больно речистая, - заговорила она. - Кто-то здесь сказал про мои руки, 
что они белые. Я не стыжусь показать вам их. - Она приподняла ладони, 
поворачивая ими и так и сяк. - Видите, мои руки не такие белые... Все в мозолях.
.. Но рабочий люд не боится мозолей, лишь бы это на общее дело шло, приближало 
нашу победу! 

Все аплодировали Верочке, а Иван Мартынович, растроганный, поцеловал ей руку. 

От имени танкистов слово держал сержант Кудинов. Плотного сложения, улыбчивый 
парень, он картинно выставил вперед правую ногу и заговорил о боевом пути, 
пройденном товарищами по оружию от самого Сталинграда через степи Украины, 
назвал храбрых танкистов и что ими сделано и под конец, не смущаясь, вызвался 
быть... ухажером красавицы, у которой хоть и в мозолях руки, но, право же, 
золотые руки! 

- Знает лакомый кусочек! - поддел кто-то. 

- Еще захочет в свадебное путешествие на танке! - хохотали ребята. 

Верочка залилась краской и отвернулась. 

- Между прочим, - заметил Гребенников, - сержант Кудинов не сказал о себе, а 
напрасно. Пусть покажет свой танк.