веря и не веря, что наконец-то сбылось - вернулись! 

Стоя у потрепанных ветел, Костров чувствовал, как огорчение сжимало сердце. Не 
было ни пограничного столба, выбитого из металла советского государственного 
герба. Граница не походила на довоенную, притихшую, угрюмо-строгую, с дотами, 
сторожевыми вышками и другими сооружениями, оплетенными проволокой. Теперь 
здесь виделась одна беспорядочно заросшая травою и кустарником низина. На 
взгорке лежали враскид замшелые бревна от какого-то разрушенного строения. 
Присмотревшись, Костров увидел дот, будто выдернутый из земли; лобовая часть 
его дала трещину, из шрама топырились ржавые прутья, смахивающие на кабаньи 
клыки. 

Постояли, вбирая в память виденное. Потом кто-то сказал отчаянно просто: 

- Потопаем дальше! 

Крылатая фраза вызвала усмешку на лицах. Топать теперь мало кому приходилось, 
садились в машины и ехали разбитыми и пыльными румынскими дорогами. По знойным 
долинам. Навстречу горячим ветрам... Попадались на пути селения - большие и 
малые, и были они опустелыми, будто все в них вымерло, глазом не сыскать ни 
одной живой души, даже днем окна задраены ржавыми жалюзи и крашеными дощатыми 
ставнями. Только нет-нет да кто-нибудь выглянет из подворотни, и опять - чужое 
безлюдье. 

- Ой, ребята, просто умираю, как пить хочу! - не стерпела Верочка. На время 
марша, когда шестовая телефонная связь была свернута, она отпросилась у 
начальника связи ехать с батальоном Кострова. 

- Попить - пожалуйста, - ответил ей старшина Горюнов, охотно отстегивая от 
пояса помятую с боков алюминиевую фляжку. 

Верочка отпила глоток из фляжки и сморщила нос: 

- Вода какая-то вареная! Фрр!.. 

- А нам что прикажешь пить, товарищ старшина? - серьезным тоном спросил 
Тубольцев. 

- Такой приказ пока воздержусь отдавать, - нашелся что ответить Горюнов. 

- До какой поры? 

- Пока не сделаем большой привал и не найдем колодец... Проверить надо, вода 
может быть и отравленная. 

- Э-э, слишком долго ждать, - махнул рукой лейтенант Голышкин. Верка, стучи 
своему суженому, проси на минутку остановиться. 

- Зачем? 

- Вон виноградник! Глядите, какие гроздья свисают... 

- А ведь и правда. Догадливый лейтенант! - оживилась Верочка и начала кулаком 
барабанить по кабине. 

Автомашина заскрипела тормозами, майор Костров высунул голову из кабины, 
солдаты наперебой просились нарвать винограда на всю братву. 

- Не возражаю, - согласился Костров. - Только не озоровать. Лишнего не рвите. 

- Само собой!.. - Голышкин спрыгнул с остановившейся машины. Следом за ним в 
виноградник побежали и Тубольцев, и Нефед Горюнов... Подбегали к проволоке, 
огородившей от дороги виноградник, одни - посмелее перепрыгивали через забор, 
другие - подлезали под него. Не усидела в машине и Верочка. 

- Ребята, соколики, как же я могу? - замешкалась она перед проволокой. 

- Прыгай, ты же солдат, - отшутился Голышкин, всякий раз в отсутствие майора 
подтрунивая над Верочкой. 

- Но я же в юбке... - обронила Верочка, чем вызвала смех и ехидные остроты. 

- Да, юбка твоя узка, - возвратясь к ней, усмехнулся Голышкин. Давай разрежу 
немного. 

- Я вот вам разрежу. Не посмотрю, что вы и лейтенант! - пригрозила Верочка и 
почему-то поглядела в сторону машины, на своего майора. 

- Давай же руки. Не бойся, не увидит твой майор, а увидит приревнует, любить 
будет крепче. - И Голышкин, обхватив за талию, перенес ее через проволоку.