Малиновскому, сменившему на этом посту генерал-полковника А. И. Еременко. 

- Вы, Павел Алексеевич, - сказал Родион Яковлевич, - как говорится, танкист до 
мозга костей, притом убежденный сторонник массированного применения танков. В 
Ставке Верховного Главнокомандования и на военных советах фронтов обсуждается 
вопрос о формировании танковых армий. Москва интересуется мнением командиров 
танковых корпусов, в частности вашими взглядами на то, какой должна быть 
танковая армия. 

- Кстати, мне только что звонил из Генштаба генерал Боков, - вмешался в 
разговор член Военного совета фронта Н. С. Хрущев. - Он ждет вас и при 
необходимости организует встречу с товарищем Сталиным. 

- Что ж, я готов доложить свое мнение Верховному Главнокомандующему, заверил я. 


- Вот и хорошо, Павел Алексеевич, - улыбнувшись, сказал Р. Я. Малиновский. - 
Отправляйтесь в Москву. 

Командующий фронтом приказал мне возложить временное командование корпусом на 
генерала А. И. Вовченко и по прибытии в Москву до встречи с Ф. Е. Боковым 
переговорить с командующим бронетанковыми и механизированными войсками Красной 
Армии Я. Н. Федоренко. 

На следующий день я самолетом прибыл в столицу. Москва встретила шумным 
оживлением, сигналами большого потока автомашин и перезвоном трамваев. Было 
заметно, что большинство москвичей в хорошем, бодром настроении. Их, как и весь 
наш народ, радовали крупные победы советских войск. И улицы выглядели более 
просветленными: громоздившиеся на них в 1942 году различные оборонительные 
сооружения были убраны. Правда, в окнах домов виднелись приспущенные черные 
полотнища - по ночам еще соблюдалась светомаскировка. 

После беседы со мной генерал Я. Н. Федоренко сказал, чтобы я ехал в Генштаб, к 
Ф. Е. Бокову. 

Федор Ефимович принял меня душевно, подробно информировал о существе дела, по 
которому я вызван с фронта. 

- Вопрос, о реорганизации созданных еще в прошлом году танковых армий 
смешанного состава, - говорил он, - уже давно назрел. Опыт показал, что 
управлять армией, имеющей в своем составе танковые, пехотные и кавалерийские 
соединения с различной степенью подвижности и маневренности, весьма сложно, 
особенно в наступлении. Вам, Павел Алексеевич, как теоретику и практику, видимо,
 это хорошо известно. 

- Положим, Федор Ефимович, теоретиком в полном смысле этого слова я себя не 
считаю. А практика со всей очевидностью установила, что для развития успеха на 
большую глубину в крупных наступательных операциях войска фронта или фронтов 
должны иметь высокоподвижные, обладающие большой ударной силой и огневой мощью 
танковые соединения и объединения. Только они могут решать задачи такого рода, 
обеспечить массирование танков на важнейших направлениях и в решающий момент. 

- Яков Николаевич Федоренко сообщил мне, что вы просите организовать вам 
встречу с товарищем Сталиным, Это так? - спросил Ф. Е. Боков. 

- Вообще-то с такой просьбой к генералу Федоренко я не обращался, а говорил ему 
лишь о готовности доложить Верховному свое мнение по обсуждаемому в Ставке 
вопросу... 

Тут на столе у Федора Ефимовича зазвонил телефон. 

- Слушает Боков, - поднял трубку генерал. - Здравствуйте, товарищ Сталин! Сию 
минуту... - Он торопливо раскрыл папку, доложил Верховному последнюю сводку с 
фронтов, затем, ответив на несколько вопросов Сталина, скосил взгляд на меня и 
сказал: - Прибыл с Южного фронта генерал Ротмистров. Прошу, товарищ Сталин, 
чтобы вы его приняли. 

Лицо Бокова расплылось в широкой улыбке. Видимо, Сталин сказал что-то шутливое. 


- Слушаюсь! - погасив улыбку, коротко ответил генерал и положил трубку. Боков 
встал и, кивнув на телефонный аппарат, весело сказал: - Хорошее настроение у 
Верховного... Велел вас приглашать. Примет сразу же после моего доклада о 
положении на фронтах... 

Он тут же позвонил секретарю И. В. Сталина А. Н. Поскребышеву и заказал для 
меня пропуск. 

Вечером мы прибыли в Кремль.