Сталин встал и жестом велел продолжать. 

- Почти все немецкие дивизии, даже пехотные, моторизованы. Они быстро 
передвигаются на автомашинах, бронетранспортерах, мотоциклах, имея широкие 
возможности для маневра. У нас же стрелковая дивизия летом в лучшем случае, и 
то частично, следует на повозках, зимой - на санях. Используя высокую 
подвижность, противник легко обходит наши фланги, прорывается к нам в тыл, 
создает иногда даже видимость окружения, зная, что такая угроза психологически 
действует на войска. И второе. Немцы располагают превосходством в танках, 
тяжелой артиллерии и авиации. К примеру, мы не смогли пробиться к Сталинграду с 
севера прежде всего потому, что гитлеровцы организовали мощную противотанковую 
оборону и буквально подавляли нас огнем тяжелой артиллерии и ударами с воздуха. 


- Да, мы пока уступаем немцам по количеству и даже в некоторых видах по 
качеству боевой техники и вооружения, - тихо произнес Сталин. - Но уже сейчас 
можно с уверенностью сказать, что в сорок третьем году наша промышленность 
догонит фашистскую Германию по выпуску самолетов, танков, орудий и минометов, а 
может быть, и превзойдет ее в этом отношении не только количественно, но и 
качественно. Партия верит, что это сделает наш рабочий класс. 

Беседа наша затянулась. Вдруг в комнату без стука вошел Г. К. Жуков. Георгий 
Константинович поздоровался с И. В. Сталиным, потом протянул руку мне, окинув 
меня холодновато-суровым взглядом. 

- А мы тут с товарищем Ротмистровым хорошо побеседовали. Думаю, что не будем 
его больше задерживать, - ска-вал Сталин и, прощаясь, добавил: - Скоро 
развернутся большие события, в которых, возможно, примет участие и ваш корпус...
 

О предстоящих событиях, упомянутых И. В. Сталиным в разговоре со мной, я узнал 
уже в Саратове. 

19 ноября 1942 года в 7.30 войска вновь созданного северо-западнее Сталинграда 
Юго-Западного фронта под .командованием генерал-полковника Н. Ф. Ватутина 
внезапным ударом прорвали оборону противника одновременно на двух участках: 5-я 
танковая армия генерал-лейтенанта П. Л. Романенко - с плацдарма юго-западнее 
Серафимовича и 21-я армия генерал-майора И. М. Чистякова - из района станицы 
Клетская. Попытки врага остановить продвижение наших войск были сорваны 
введенными в прорыв 1-м и 26-м танковыми корпусами генералов В. В. Буткова и А. 
Г. Родина. Эти соединения, а затем и 4-й танковый корпус генерала А. Г. 
Кравченко стремительно двинулись в направлении города Калач и с ходу 
форсировали Дон. 

Через сутки Сталинградский фронт силами ударных группировок 51, 57 и 64-й армий 
генералов Н. И. Труфанова, Ф. И. Толбухина и М. С. Шумилова перешел в 
наступление с юго-востока, из района озер Сарпа, Цаца, Барманцак, на 
северо-запад и, смяв вражеские оборонительные позиции, двинул вперед 
механизированные корпуса. 

23 ноября 4-й механизированный корпус под командованием генерала В. Т. 
Вольского, ломая упорное сопротивление противника, соединился с 4-м танковым 
корпусом Юго-Западного фронта в районе хутора Советский, замкнув кольцо 
окружения многотысячной группировки немецко-фашистских войск в междуречье Волги 
и Дона. 

Это было грандиозно! Впервые Красная Армия блестяще провела столь гигантскую по 
размаху стратегическую операцию, которая внесла решающий вклад в достижение 
коренного перелома не только в Великой Отечественной, но и во всей второй 
мировой войне. 

Никогда не забыть того бурного ликования, как пламя вспыхнувшего на улицах 
Саратова, когда по радио было передано сообщение Совинформбюро об окружении 
гитлеровцев под Сталинградом. Саратовцы обнимали, целовали, качали каждого 
встречного военного, ликующе выражая восторг этой славной победой. К нам в 
части корпуса прибыли делегации шефов - коллективов рабочих саратовских заводов.
 Состоялись импровизированные митинги, на которых трудящиеся города заверяли 
Коммунистическую партию, Советское правительство, Красную Армию, что отдадут 
все силы ударному стахановскому движению под девизом "Все для фронта! Все для 
победы!". Это поднимало ратный дух наших воинов, и они неудержимо рвались в бой.
 

Ко мне приходили командиры, политработники, рядовые танкисты и мотострелки, 
радостные и возбужденные, и все, как один, спрашивали: когда же на фронт, и 
именно в район Сталинграда? 

Особенно высокий боевой настрой был у моих соратников, которые сражались против 
фашистских захватчиков с первых дней войны. А ими были почти все командиры 
бригад и батальонов, многие командиры рот, да и рядовые танкисты.