готовности утром по условленному сигналу начать атаку. 

В целях обеспечения внезапности удара решено было артиллерийской подготовки не 
проводить, а для выявления вражеских огневых точек направить ночью в 
расположение противника разведчиков. 

Все разъехались по местам. У каждого много забот и тревог. У меня их тоже 
полно: надо договориться с командиром 84-й стрелковой дивизии о взаимодействии, 
проследить за выходом танков на рубеж атаки, подготовить все для четкого 
управления боем. 

Больше всего беспокоился я о том, как бы противник не раскрыл нашего замысла и 
не атаковал первым. Но радуют донесения разведки: немцы спешно подтягивают и 
ставят на огневые позиции противотанковую артиллерию там, где мы обозначили 
ложный район сосредоточения бригады. Значит, наша хитрость удалась... 

Поддерживаю непрерывную связь с командиром танкового полка А. В. Егоровым. Он 
находился в блиндаже на НП командира мотострелкового батальона капитана Шестака.
 Его волнует не очень-то подходящая местность, по которой должны атаковать 
танки. Впереди перелески и поросшие кустарником низины - не застряли бы на них 
боевые машины. 

На протяжении всей ночи гитлеровцы вели минометный огонь. Тяжелые мины 
грохотали особенно часто в лесу, где ревели наши тракторы. Наша артиллерия 
ответного огня не вела. Спокойно было в районе расположения 84-й стрелковой 
дивизии. 

Наступило утро. И как только улучшилась видимость, я вызвал по радио А. В. 
Егорова. У него все готово. 

- Три зеленые ракеты! - передаю Егорову сигнал начала атаки. 

- Ясно! - отвечает командир полка, и я представляю, как он тут же подает 
команду "Приготовиться!", а сам смотрит в небо, ожидая вспышки этих зеленых 
ракет. 

Ровно в 8.00 одновременно взревели 50 танковых моторов, и бронированные машины, 
ломая кусты орешника, устремились вперед. Первые десять минут враг молчал как 
бы в растерянности, но когда наши танки приблизились к его расположению, 
ударили противотанковые пушки и крупнокалиберные пулеметы. 

Егоров на связи: докладывает, что потерь пока нет, но просит поддержать атаку 
огнем артиллерии. 

- Поможем! - обещаю ему. - Используйте КВ для борьбы с вражеской артиллерией. 
Наращивайте темпы продвижения. 

Теперь успех зависит от того, насколько быстро танки бригады сблизятся с 
противником и подавят его огневые средства. Следует спешить, пока гитлеровцы не 
передвинут противотанковую артиллерию, которую они стянули на ложное 
направление нашей атаки, и не вызовут свою авиацию. Прошу командира 84-й 
стрелковой дивизии П. И. Фоменко о поддержке атакующих танков огнем его 
артиллерии, а командиру зенитно-артиллерийского дивизиона капитану В. А. 
Лукьянову приказываю немедленно развернуть свои батареи за боевыми порядками 
танкового полка. 

Когда артиллерия ударила по огневым средствам противника, снова связываюсь с 
Егоровым. 

- Продвигаюсь, - докладывает он, - по лощине реки Полометь. Это снижает 
эффективность огня противотанковой артиллерии противника, но, с другой стороны, 
полузаболоченная низина гасит скорость танков. Опасаюсь, как бы не накрыла нас 
вражеская авиация... 

- Атаку не прекращайте, - требую от Егорова и сообщаю ему, что в его 
распоряжение направлен зенитно-артиллерийский дивизион. 

Напряжение боя нарастало. Сажусь в машину и еду на КП командира танкового полка.
 В пути вижу, как заходят на бомбометание 12 "юнкерсов". Через минуту в их 
боевом построении начали рваться снаряды. "Значит, Лукьянов успел", - понял я и 
в этот же момент заметил падающий фашистский бомбардировщик. Охваченный 
пламенем, он с пронзительным воем рухнул в лес, сотрясая землю оглушительным 
взрывом бомбового груза. Отлично вели огонь зенитчики. Еще один вражеский 
самолет, неуклюже качнувшись, пошел вниз, оставляя за собой черно-бурый хвост 
дыма. От самолета отделилась темная точка. Это летчик выбросился с парашютом. 
Выходя из зоны огня зенитной артиллерии, бомбардировщики вынуждены были 
набирать высоту и неприцельно сбрасывать бомбы. 

Переждав бомбежку, я добрался до КП командира танкового полка.