- Хорошо, - согласился Конев. - Дайте трубку Жадову. 

Получив указания командующего фронтом, А. С. Жадов попросил меня проехать с ним 
на командный пункт 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Г. В. Бакланова.
 Туда же был вызван и командир 18-го танкового корпуса генерал К. Г. Труфанов. 
Его корпус уже был полностью и компактно сосредоточен поблизости, причем так 
удачно замаскирован, что, как позже выяснилось, о его переправе на правый берег 
Днепра противник не знал. 

Короткий октябрьский день подходил к концу. Но мы еще до наступления сумерек 
успели съездить не только в 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию, но и побывать 
на НП командира соседней, 95-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Н. С. 
Никитченко. На стыке этих дивизий и решено было направить острие нашего 
танкового удара. 

Все оказалось так, как мы предполагали. Действительно, на исходе серого, 
пасмурного дня гитлеровцы начали по ходам сообщения отводить в глубину своей 
обороны пехоту и даже частично расчеты противотанковых пушек, оставляя в окопах 
лишь дежурных солдат и офицеров. 

- А ведь у них по расписанию скоро прием пищи! Самое-то времечко тряхнуть 
фрицев, - глядя на часы, кивнул в сторону противника генерал Труфанов, не зная, 
что об этом уже состоялся разговор с И. С. Коневым. 

На КП генерала Г. В. Бакланова мы согласовали время начала артиллерийского 
налета и атаки танков, вопросы взаимодействия, доложили об этом И. С. Коневу и 
разъехались на свои наблюдательные пункты. 

И вот в 17.00, когда противник явно считал, что наступление советских войск 
отражено, загрохотала наша артиллерия. Артиллерийский гул все более нарастал. 
После валпов реактивных дивизионов к охваченным огнем вражеским позициям 
устремились танки 18-го танкового корпуса. Первой, набирая скорость, двинулась 
181-я танковая бригада подполковника В. А. Пузырева, почти полностью 
укомплектованная танками Т-34. Она быстро прошла через боевые порядки нашей 
пехоты и с ходу ворвалась на передний край обороны противника. Тут же подошли и 
другие бригады корпуса. Завязался ожесточенный бой. Спохватившись, гитлеровцы 
сильным огнем пытались остановить наши танки, но это им не удалось. Внезапность 
и решительность удара крупной массы боевых машин, боевой опыт и взаимная 
выручка наших воинов сделали свое дело. Вражеский фронт был прорван, и 18-й 
корпус, развивая успех, продвинулся за ночь до 25 километров. Но в ходе 
наступления с генералом К. Г. Труфановым произошла беда. Двигаясь за боевыми 
порядками корпуса в открытом "виллисе", он попал под обстрел фашистских 
автоматчиков и был тяжело ранен. В командование корпусом по собственной 
инициативе вступил заместитель К. Г. Труфанова полковник А. Н. Фирсович. Однако 
в ночных условиях он потерял управление частями, и мне пришлось приостановить 
их наступление, с тем чтобы дать время собраться и привести себя в порядок. 

Зато введенный в сражение с согласия командующего фронтом второй эшелон армии - 
29-й танковый корпус генерал-майора танковых войск И. Ф. Кириченко, двигавшийся 
ночью в колоннах за 18-м танковым корпусом, добился в этот день блестящих 
результатов. Наступая на пятихаткинском направлении, он к ночи ворвался в 
Пятихатки, овладев этим крупным городом и железнодорожным узлом. Противник так 
поспешно бежал, что даже не успел увести со станции железнодорожный эшелон, 
загруженный новыми немецкими танками типа "Пантера". 

Немецко-фашистское командование, нужно полагать, очень было встревожено смелыми 
действиями 5-й гвардейской танковой армии, за которой двинулась вперед и 5-я 
гвардейская армия генерала А. С. Жадова. Как стало после известно, по приказу 
Гитлера на пятихаткинское направление началась срочная переброска из резерва 
немецкой ставки танкового корпуса СС с задачей восстановить положение. Вскоре 
танковые дивизии этого корпуса начали угрожать правому крылу Степного фронта, 
развернутому на юго-запад. Командующий фронтом, узнав о сосредоточении здесь 
свежих сил противника, решил повернуть на западное направление 5-й гвардейский 
механизированный корпус генерала Б. М. Скворцова, не поставив меня об этом в 
известность, тем более что он знал о моем намерении использовать части корпуса 
для развития наступления на Кривой Рог. 

Успешные боевые действия 5-й гвардейской танковой армии получили высокую оценку 
командования фронта. Многие танкисты были награждены орденами и медалями, а 
наиболее отличившиеся удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Мне 
было присвоено воинское звание генерал-полковника танковых войск. 

* * * 

Освободив город и железнодорожный узел Пятихатки, наша армия устремилась на 
Кривой Рог. К сожалению, 18-й и 29-й танковые корпуса наступали в замедленном 
темпе. Противник всячески препятствовал продвижению наших танковых частей 
плотным минированием танкодоступных направлений, устройством засад танков и 
противотанковой артиллерии. Серьезным препятствием оказались многочисленные