прикрытием этого корпуса сосредоточить вашу армию в таком построении, чтобы она,
 как только закончится артподготовка и пехота начнет наступление, могла нанести 
мощный танковый удар на узком участке в обход харьковской группировки немцев с 
юга. Сколько вам потребуется времени на рокировку армии? 

- Скрытно передислоцировать ее можно лишь ночами. В целом это займет около трех 
суток, - немного подумав, ответил я. 

- А за двое нельзя? 

- Нет, товарищ маршал, не успеем. Сейчас около двух часов ночи. У себя я буду в 
четыре. К пяти вызову командиров корпусов и выеду с ними на рекогносцировку. Им 
тоже потребуется время для рекогносцировки с командирами бригад. Ночью 
передислоцируются восемнадцатый и двадцать девятый танковые корпуса. В 
следующую ночь выйдет в свой район пятый механизированный корпус. Еще 
потребуется ночное время для переброски остальных армейских частей и тылов... 

Г. К. Жуков утвердил мой расчет и еще раз предложил мне перекусить. Я выразил 
ему признательность за внимание и попросил разрешения убыть в армию. 

* * * 

Армия скрытно и без особых помех сосредоточилась в лесу, рядом с избранными 
исходными районами для наступления. В соответствии с указаниями Г. К. Жукова я 
принял решение поставить оба танковых корпуса (18-й и 29-й) за боевыми 
порядками двух стрелковых дивизий генерала А. И. Родимцева, развернув их на 
фронте до 8 километров в двухэшелонном построении. 5-й гвардейский 
Зимовниковский механизированный корпус, составляя второй эшелон армейского 
построения, должен был занять выгодный рубеж на случай перехода к обороне. 

Все, казалось, шло хорошо. Штаб армии связался со штабами 1-й танковой, 5-й и 
6-й гвардейских армий. По их данным, обстановка благоприятствовала наступлению, 
противник в полосе предстоящих действий как будто не имел крупных сил. 

С А. И. Родимцевым, которого я знал как опытного я отважного командира, 
договорились, что наступление ой начнет в шесть часов утра после 45-минутной 
артиллерийской подготовки и следом за его корпусом двинутся наши танковые 
соединения. Наблюдательные пункты мы расположили поблизости, чтобы четко 
осуществлять взаимодействие. Мой же НП в этих условиях оказался впереди главных 
сил армии. 

В четыре часа была отдана команда "По машинам!", и лес наполнился гулом моторов.
 Цепочки красных сигналов скрывались в предутренней мгле. Танковые корпуса 
уходили в исходные районы. 

Я тоже выехал на свой НП с запасом времени. Здесь около шести часов получил 
донесения о сосредоточении соединений и готовности их к наступлению. И вдруг 
обнаруживаю, что генерала Родимцева нет на его НП, а вместо канонады нашей 
артиллерии услышал рокот моторов немецких самолетов. Через несколько минут 
фашистская авиация обрушила бомбовый удар на Богодухов и поселок, в котором 
размещался штаб 32-го гвардейского стрелкового корпуса. Более того, разведчики 
доложили мне, что метрах в пятистах против моего НП стоят немецкие танки, 
которые я тоже увидел, посмотрев в бинокль. Немедленно сажусь в свой "виллис" и 
мчусь к А. И. Родимцеву. Застаю его у машины весьма расстроенным. Хата, в 
которой он ночевал, охвачена пламенем. Горели и другие дома поселка, пылали 
сараи, заборы, все вокруг. 

- Александр Ильич! В чем дело? Почему не наступаете? - спрашиваю комкора. 

- Не подошла еще артиллерия, - взволнованно ответил Родимцев. - Да и что 
делается, видите... 

Возвращаюсь на основной НП. По дороге в бинокль наблюдаю безрадостную картину: 
немецкие танки наступают широкой лавой. Фашистская авиация бомбит нещадно. Наша 
пехота поспешно отходит и даже кое-где бежит. Только противотанковая артиллерия 
ведет отчаянный, неравный бой. Тут же открытым текстом отдаю по радио приказ 
командирам 18-го и 29-го корпусов развернуть боевые машины и артиллерию для 
отражения атаки танков и мотопехоты противника. Получилось удачно: две дивизии 
А. И. Родимцева укрылись за танки 5-й гвардейской танковой армии. 

В общем, враг упредил нас. Вместо того чтобы наступать, нам пришлось 
обороняться. Г. К. Жуков предугадал действия противника. Через некоторое время 
узнаю, что удар наносят танковые дивизии "Райх" и "Мертвая голова" при 
поддержке других соединений танкового корпуса СС. 

Поле боя в тот день напоминало одну из картин сражения под Прохоровкой. Всюду 
горели вражеские и наши танки, громоздились разбитые противотанковые пушки, 
бронетранспортеры, автомашины и мотоциклы, полыхали в пламени пожара колхозные 
постройки и скирды соломы, кругом стлался сизо-черный дым.