В относительно узкой полосе прорыва предстояло двигаться одновременно четырем 
танковым корпусам - первым эшелонам двух танковых армий. Для них нормально 
требовалось не менее восьми маршрутов. Но, поскольку такой возможности не было, 
решили двигать танковые корпуса по четырем маршрутам. А для того чтобы они не 
оказались занятыми другими войсками, следовало колонны бригад первых эшелонов 
танковых корпусов держать от атакующей пехоты на удалении не более 2-3 
километров. Условились также обратить особое внимание на организацию четкой 
совместной службы регулирования движения и систему опознавания при бое в 
глубине. 

Во второй половине дня 2 августа штаб нашей армии а мой КП переместились в 
район села Яковлево, а с наступлением сумерек начали выдвижение в исходные 
районы 18-й и 29-й танковые корпуса. В два часа ночи они без каких-либо 
затруднений сосредоточились на рубеже Быковка, Крапивенские Дворы, где заняла 
огневые позиции переброшенная за день до подхода танков армейская артиллерия. 

Занималось утро 3 августа 1943 года. Скоро с моего наблюдательного пункта 
сквозь белесый туман стали просматриваться полуразрушенные деревни и кромка 
леса, именуемого на карте Журавлиным. Там боевые порядки стрелковых дивизий 5-й 
гвардейской армии, и я почти зримо представлял, как волнуются гвардейцы перед 
штурмом вражеской обороны. 

К началу артиллерийской подготовки я приехал на КП А. С. Жадова. Здесь был 
представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза Г. К.
 Жуков. А когда часовая стрелка коснулась цифры "5", гром артиллерийской 
канонады разорвал утреннюю тишину. Огонь вели тысячи орудий, в том числе часть 
наших гаубиц, заранее выдвинутых к огневым позициям артиллерии 5-й гвардейской 
армии. На широком пространстве по фронту пламенели красновато-желтые вспышки, а 
дальше, к югу, на переднем крае и в глубине обороны противника, вспучивались 
бурые всплески взрывов, сливавшиеся в сплошную темную гряду земли, поднятую 
могучей силой в воздух. Дым и пыль разрастались, густым облаком клубились над 
вражеской обороной, сотрясаемой ураганным огнем артиллерии. 

Такую по мощности артиллерийскую подготовку я видел впервые. 

Волна за волной прошли наши бомбардировщики. И только они отбомбились, как 
появились стремительные штурмовики. Последовали залпы гвардейских минометов, и 
тут же прокатилось могучее, долго не смолкающее "ура". Это перешла в 
наступление 5-я гвардейская армия генерала Жадова. 

По решению командующего фронтом войска 5-й гвардейской танковой армии должны 
были вводиться в сражение после прорыва стрелковыми соединениями главной 
оборонительной полосы противника и лишь в случае крайней необходимости 
допрорывать оборону врага. Поэтому с началом атаки пехоты я приказал командирам 
танковых корпусов вести головные бригады непосредственно за стрелковыми частями.
 Когда темп наступления пехоты начал снижаться, ко мне обратился находившийся 
на НП А. С. Жадова маршал Г. К. Жуков: 

- Товарищ Ротмистров, не пора ли двинуть танки? 

- Время, товарищ маршал, - ответил я и тотчас же отправился на свой КП, отдав 
соответствующие распоряжения командирам корпусов. В частности, приказал 
выдвинуть в боевые порядки пехоты по одной танковой бригаде от 18-го и 29-го 
танковых корпусов для обеспечения завершения прорыва тактической обороны 
противника. 

К четырнадцати часам гвардейцы армии генерала Жадова при поддержке нашей и 1-й 
танковой армий полностью прорвали главную оборонительную полосу немцев, что 
позволило мне без помех выдвинуть 18-й и 29-й танковые корпуса на рубеж ввода 
их в прорыв шириною около 4 километров. 29-й танковый корпус генерала И. Ф. 
Кириченко двинулся вправо, на Степное. Слева развернулись бригады 18-го 
танкового корпуса, командование которым незадолго до наступления принял от 
генерала Б. С. Бахарова генерал-майор танковых войск Александр Васильевич 
Егоров. 

Оба корпуса как бы входили в коридор, образованный с одной стороны глубоким 
логом, с другой - заболоченным яром. Сплошная гряда высот, минные и другие 
заграждения затрудняли танкам маневр. Но с помощью сапёров танкисты расчищали 
себе путь и постепенно увеличивали темпы продвижения. В эфире все чаще слышался 
властный голос командира головной, 32-й танковой бригады полковника А. А. 
Липева: "Сократить дистанции!", "Увеличить скорость!". 

В середине дня первый эшелон 5-й гвардейской танковой армии, преодолев главную 
полосу обороны противника, начал обгонять боевые порядки пехоты. Выдвижение 
массы танков пехота встретила восторженно. 

Сокрушительными были удары нашей артиллерии и авиации. Подъезжая с оперативной 
группой к высоте 227,6, на свой очередной наблюдательный пункт, я видел 
искромсанные, изрытые взрывами снарядов, мин и авиабомб траншеи и ходы