создания полностью механизированных армий, основу которых должны были 
составлять танки. В 20-30-е годы по вопросам роли и значения танков в 
маневренной войне выступили в печати Фуллер, Лиддел Гарт, Сект, Гудериан и 
другие. Их утверждения о том, что будущая война будет маневренной, как известно,
 основывались на опыте применения танков в первой мировой войне. Но эти взгляды 
были крайне односторонними и в определенной степени имели цель запугать 
единственное в мире социалистическое государство. 
Коммунистическая партия, стремясь усилить обороноспособность молодого 
Советского государства, придавала большое значение развитию современной военной 
техники и теории с учетом характера будущей войны. И несмотря на то что в тот 
период страна еще не могла обеспечить армию новым оружием и даже необходимыми 
условиями для испытания и проверки предложений конструкторов и специалистов, в 
Красной Армии била ключом революционная мысль. [36] 
Ведущая роль в разработке теории высокоманевренных операций в то время 
принадлежала советской военно-теоретической мысли. Труды выдающегося теоретика 
М. В. Фрунзе, работы М. Н. Тухачевского, В. К. Триандафиллова и других 
основывались на опыте высокоманевренной гражданской войны. Новые уставы Красной 
Армии закрепляли прогрессивные взгляды советской военной науки. 
Военная теория, намечая дальнейшие пути строительства Советских Вооруженных Сил,
 исходила из того, что будущая война примет маневренный характер, хотя не 
исключались и позиционные формы борьбы. При этом предполагалось, что Советский 
Союз в случае возникновения новой войны должен будет вести ее против коалиции 
империалистических государств. Отсюда следовал вывод — война потребует 
мобилизации всех сил и средств страны. 
В Красной Армии проводилась напряженная боевая учеба личного состава, военные 
знания распространялись среди масс трудящихся, укреплялся тыл. В Вооруженные 
Силы каждый год поступали новейшие образцы вооружения и техники. Страна Советов 
готовилась к отражению возможного нападения агрессора. 
Основным видом боевых действий считалось решительное наступление. Обороне же 
уделялось значительно меньшее внимание. Живая сила противника признавалась 
главным объектом действий в наступательных операциях. Разрабатывалась тактика 
маневра на окружение и уничтожение противника. Уже тогда считалось, что армия, 
как правило, будет действовать в составе войск фронта и армейская 
наступательная операция будет составлять только часть или этап фронтовой 
наступательной операции. Вместе с тем армия рассматривалась как оперативное 
объединение, обладающее значительной самостоятельностью при определении 
способов достижения целей, поставленных фронтом. Армии, предназначавшиеся для 
действий на направлении главного удара фронта, получили наименование "ударных". 

Ударная армия должна была располагать такими силами и средствами, которые 
позволили бы преодолеть любое сопротивление противника как в начале, так и в 
ходе предпринимаемых операций{7}. Она обеспечивала наступление [37] в полосе не 
менее 50-80 км и осуществляла ряд последовательных наступательных операций на 
глубину до 250 км. Предполагалось, что армейская наступательная операция будет 
иметь глубину до 25-30 км и продолжительность 5-6 суток при среднем темпе 
наступления 5-6 км в сутки. 
Такой темп наступления уже в то время считался совершенно недостаточным, но он 
обусловливался низким техническим уровнем Красной Армии того периода. Повышение 
темпа наступления зависело прежде всего от решения проблемы создания 
быстроходных танков с большим радиусом действия и наличия достаточного 
количества моторизованных частей. 
При имевшихся в войсках технических средствах того времени наступление на 
организованную оборону противника ограничивалось небольшой глубиной. В силу 
этих обстоятельств наступление фронтов и армий Красной Армии мыслилось как ряд 
последовательных наступательных операций с небольшой глубиной каждой из них. 
Важное значение придавалось прежде всего первоначальной, исходной операции, 
поскольку ее успех создавал благоприятные условия для последующего наступления. 
Чтобы воспретить противнику контрманевр оперативными резервами, рекомендовалось 
начинать наступление одновременно на широком фронте, прорывая оборону на 
участках общей шириной не менее 150-200 км и нанося удары ударными армиями по 
сходящимся направлениям. 
Проблема оперативного построения войск фронта и армии не была еще достаточно 
разработана. Ее основные положения сводились к тому, что ударная группировка 
войск фронта и армий должна включать в себя две трети сил и средств, почти все 
средства усиления. Однако считалось, что при наступлении на противника, 
организовавшего сплошной позиционный фронт, нужно иметь две группы войск: одну 
для прорыва укрепленной линии (прорывающая группа) и другую для развития успеха 
(маневренная группа). Группа развития успеха из-за отсутствия в то время 
танковых соединений состояла главным образом из конницы. 
Серьезное внимание в советской теории 20-х годов уделялось также и проблемам 
оперативной обороны. Считалось, [38] что оборона при достаточно развитом 
инженерном оборудовании местности и правильной организации системы огня может 
ограниченными силами остановить наступление противника. Оперативная оборона 
организовывалась и велась армией. Ее корпуса располагались в одном эшелоне на 
глубину 8-10 км. Вместе с тем создавались сильные корпусные резервы, которые 
находились в 20-25 км от переднего края в готовности нанести контрудар по 
прорвавшейся группировке противника. 
В дальнейшем, в 30-х годах, советское военное искусство развивалось с учетом 
технического перевооружения Красной Армии и повышения ее боевых возможностей. 
Крупным достижением советской военной мысли в этот период явилась разработка