на населенный пункт.
 Подхожу ближе и вижу на бортах белые кресты. Противник! То же самое – на 
западной окраине. Здесь десятка два танков.
      На восточную окраину Больших Сал идти нельзя – зенитчики наверняка меня 
заметили, изготовились, встретят огнем. Беру курс по указанному мне маршруту. 
Проскакиваю вдоль дорог, над самыми крышами домов в населенных пунктах. Больше 
танков нет. Где же основные силы танковой армии противника? Надо было искать. 
Пора ложиться на обратный курс. Противника не видно. Иду вдоль дороги. Нагоняю 
колонну мотоциклистов. Они едут спокойно, уверенно. Надеются, что в такую 
погоду авиации в воздухе не будет. Хорошо слышу треск десятков работающих 
моторов. Прицеливаюсь и нажимаю на гашетки. Простреливаю всю колонну пулеметным 
огнем, с хвоста до головы. Вижу, как переворачиваются и летят в кюветы 
мотоциклы. Хорошо… Эти уже не доедут до Ростова. Успешная штурмовая атака сняла 
с меня злость за неудачу в поиске главных сил танковой армии.
      Вновь прохожу над окраиной Больших Сал, но теперь уже с востока. Там тоже 
с десяток немецких танков. Отхожу в сторону, разворачиваюсь и проношусь над 
центром села. Там наши повозки, солдаты. Называется «окружили немцев»… Наши 
внутри села, а кругом более тридцати танков противника… Видимо, это передовой 
отряд армии Клейста. А где же основные силы? Искать их я уже не могу, горючее 
кончается, и надо уходить домой. Иду на Чалтырь. Там такая же картина: внутри 
села наши войска, а вокруг немецкие танки. Восточнее его – линия обороны. Здесь 
наши части ведут бой с танками, держатся стойко.
      Вернулся на аэродром. Приземлился. Докладываю в штаб дивизии, что 
обнаружил более полсотни танков, окруживших Большие Салы и Чалтырь. Чувствую по 
тону, по вопросам, которые задает офицер штаба соединения, что не верят данным 
об окружении этих населенных пунктов.
      К середине дня погода улучшилась. Вылетевшие на разведку летчики 
подтвердили эти данные.
      К вечеру туман снова начал сгущаться, понизилась облачность. Комдив 
вызвал меня к телефону и лично приказал снова вылететь на разведку. Маршрут 
прежний, и задача такая же. Я сел тут же на КП к столу. Задумался. Противник не 
дурак, он не будет делать перегруппировку танков вблизи фронта. Поэтому надо 
проверить дороги в глубине от оборонительной линии. Так и сделал в полете. 
Прошел вначале уже по знакомым линейным ориентирам на Чалтырь, от него через 
Большие Салы к Новошахтинску. Танковых частей не обнаружил.
      В первый момент охватило чувство отчаяния. Где же главные силы танковой 
армии? Если они нанесут внезапный удар, то грош цена и мне как разведчику. 
Поставлю под удар наши войска. В Больших Салах и Чалтыре передовые отряды. 
Гдето за ними и главные силы. Решаю просмотреть более отдаленный район 
севернее и западнее населенного пункта Генеральское, хотя он и не входил в 
маршрут, установленный командиром дивизии. Проверил горючее – хватит. И взял 
новый курс. Вот там, недалеко от дороги, на поле, я и увидел глубокие следы 
гусениц. Развернулся, прошел над ними. Следы привели меня к лесным полосам. В 
вечерних сумерках и сгустившемся тумане увидел у посадок огни. Проношусь сбоку 
от них. Десятки костров. От них разбегаются экипажи к танкам, которые стояли 
рядами, замаскированные в лесной полосе. На глаз прикинул – более двухсот машин.
 Неужели нашел? Это же главные силы танковой армии врага!
      Как захотелось в этот момент ударить по гитлеровцам. Ведь у меня под 
крыльями два неиспользованных «эрэса».
      Высота облачности двадцать пять – тридцать метров. Она не позволила 
быстро осуществить маневр. Разворачиваюсь с малым креном. Крыло – у самой земли.
 Это заняло около минуты. Но и этого времени хватило для подготовки вражеских 
зенитчиков. Они встретили «миг» мощным огнем. Среагировал сразу. Ныряю в 
облачность и делаю отворот вправо. Левее меня летят светящиеся снаряды 
«эрликонов»: догадываюсь, стреляют по курсу входа в облака.
      В стороне от скопления танков вышел из облачности и взял курс на аэродром.
 Иду домой и мысленно ругаю себя за глупость. С таким трудом нашел танковые 
части и мог бы лишить командование ценных сведений. В памяти всплыло такое же 
ошибочное решение под Ореховом. Оно привело к срыву важной разведки и к 
мытарствам в окружении. Нет, надо брать себя в руки. Учиться хладнокровно 
принимать решения.
      Вот и аэродром. На КП встретили с тревогой и радостью. Майор Иванов 
укоризненно посмотрел на меня.
      – Наконецто прилетел. Мы тут волнуемся. Горючка у тебя на исходе, а 
туман сгущается. Почему затянул полет? Наверное, нашел танки?
      – Нашел, еле ушел! – ответил я с усмешкой.
      – Давай докладывай Осипенко. Он нас уже замучил звонками. Все справлялся 
о твоем прилете.
      Командир дивизии, выслушав мое сообщение, довольным голосом произнес:
      – Молодец! Считай, что я тебя уже представил к награждению орденом.
      – Благодарю, товарищ генерал!
      Очень хотелось добавить, что воюю не за ордена, но решил не портить 
хорошее настроение себе и комдиву.
      Утром следующего дня меня подняли чуть свет. Как только позволит погода, 
надо вылететь к лесопосадкам, узнать, куда движутся обнаруженные вчера танки. 
Ушел в полет на предельно низкой высоте. Танковые колонны врага, не маскируясь, 
двигались по дорогам к Ростову. Четко вырисовывался замысел противника. Он 
готовил удар на город с запада и севера. В Больших Салах и Чалтыре уже не было 
наши