о я с ними еще рассчитаюсь за это сполна. Прошу вас помочь мне 
вытащить подбитый самолет.
      – Не волнуйся. Вот отобьем атаку танков и поможем. Садись. Отдохни. – Он 
опять повернулся в сторону поля боя.
      Через полчаса наступила относительная тишина. Командир облегченно 
вздохнул. Появилась улыбка на его усталом лице.
      – Всыпали фрицам! С десяток танков подожгли и подбили. Теперь скоро в 
атаку не сунутся. Начальник штаба, выделите ему машину и солдат. Ну, а ты, 
летчик, побыстрее забирай свой самолет, пока затишье.
      Кратко рассказал командиру о полученных данных в ходе разведки. 
Поблагодарив за помощь, я попросил пару бутылок с горючей смесью. Их много 
стояло в ящике, в углу КП.
      – Бери! Если самолет не вытащишь, то сжигай. Учти, что с середины ночи мы 
начнем отход на Пологи.
      Через десяток минут мы уже подъехали к самолету, приступили к подъему его.
 Противник сразу же открыл по нас минометный огонь, стрельбу из 
крупнокалиберных пулеметов. Пришлось развернуться и скрыться за домами. Самолет 
лежал метрах в четырехстах от переднего края обороны, на открытом поле, и о 
работе в светлое время суток нечего было и думать.
      Как только наступила темнота, соблюдая светомаскировку и тишину, наша 
группа снова приступила к подъему самолета. Однако, несмотря на старания, двух 
десятков солдат не хватило, чтобы приподнять за крыло трехтонный «миг». А 
обстановка торопила – правее позиции полка, в направлении на Пологи, доносился 
беспрерывный скрежет двигающихся танков. Завтра с утра они нанесут удар по 
флангу и тылу полка. Что делать? Я разрешил солдатам перекурить, а сам еще раз 
обошел «миг», обдумывая, как лучше решить задачу. В это время подошел офицер.
      – Полк начинает отход. Командир полка приказал заканчивать работу и 
отпустить солдат. А самолет сжечь, – жестко сказал он.
      Я даже растерялся. Как это, сжечь самолет? Этому противилось сознание 
воинского долга. Самолет – это мое личное оружие. Вернуться в свою часть без 
боевой машины, а их у нас в полку и без того мало, нельзя. Что делать? 
Исчерпаны ли все возможности? Мы до сих пор действовали по принципу: сила есть, 
ума не надо. А раз сил для подъема самолета мало, то надо искать другой способ.
      В этот критический момент и пришла мысль подкопать под крыльями 
углубление и выпустить шасси. Десять солдат выполнили эту работу за несколько 
минут. И вот мой «миг» стоит на своих ногах. Мы быстро закрепили его хвост в 
кузове подъехавшей трехтонки и ЗИС с самолетом на полуприцепе выехал на дорогу. 
Для сопровождения мне оставили сержанта и двух бойцов.
      Ехали всю ночь. Нелегкий это был путь. Приходилось глядеть в оба: по 
обочинам дороги было немало препятствий. А это грозило поломкой консолей 
крыльев, Утром, при проезде через село, нас остановило стадо коров. Крылья 
«мига» перегородили всю улицу и надо было переждать, когда стадо обойдет 
самолет.
      Сбоку от машины, опершись на калитку, стояла и смотрела на нас средних 
лет женщина. Какой же у нее был печальный вид, каким тоскливым взглядом 
провожала она нас…
      – Товарищ старший лейтенант, попросить бы у этой женщины чтонибудь 
поесть, – зашептал мне на ухо, перегнувшись из кузова в кабину, сержант. – А то 
мы ничего не ели со вчерашнего дня.
      Да и я был голоден, более суток ничего не брал в рот. Подошел к женщине.
      – Здравствуйте, хозяюшка! Можно ли достать у вас чтолибо поесть?
      – С едой у нас полный достаток. Сейчас жить стали хорошо. Вот только кому 
все это достанется! Значит, наша армия уходит, а нас бросаете под немца? 
Пойдемте до погреба.
      От заслуженного упрека крестьянской женщины, муж и сыновья которой 
наверняка гденибудь воюют, меня охватил стыд. Ноги налились свинцом, приросли 
к земле. Стыд за нашу беспомощность не позволил идти получать продукты для 
команды. Повернувшись, я быстро подошел к машине и под удивленными взглядами 
солдат вскочил в кабину.
      – Что стоишь? Заводи быстрее! – прикрикнул на водителя.
      До самых Полог не выходила из моей памяти женщинамать со своей скорбью. 
Как правильно она сказала: только люди стали жить счастливо, а тут
      – нашествие врага.
      К середине дня приехали на площадь города Пологи. Здесь отогнали машину в 
сторону и, никому не мешая, стали отсоединять плоскости крыла. Надо сохранить 
их от повреждений при дальнейшем движении. Навыки в распаковке самолета у меня 
были. Работа слесарем до армии, старшим авиатехником в чести привила умение 
грамотно обращаться с разнообразной техникой. Сержант и солдаты сноровисто 
помогали.
      Быстро отсоединили, уложили и закрепили крылья между хвостом «мига» и 
бортами кузова автомашины. Теперь можно побеспокоиться и о себе. Боль в ране 
все сильнее давала знать. Госпиталь долго искать не пришлось: он был тут же, на 
площади. Врач выслушал мою просьбу и приказал сестрам снять бинты.
      Отодрали присохшую марлю, промыли раны на лбу и удалили кусочки стекол от 
разбитых летных очков.
      – Вам надо ложиться на лечение, а то можете потерять глаз.
      – Не могу, доктор! У госпиталя стоит самолет, бросать его нельзя. Да и 
убираться отсюда надо побыстрее.
      – Я чтото вас не пойму!
      Пришлось кратко расск