да и промокшая от дождей палатка,
 беспокоила задержка вылета. Одно лишь скрашивало мрачное настроение. В полку 
было много знакомых летчиков, участников советскофинляндской войны. Слушая их 
рассказы о боях с английскими самолетами, невольно отвлекались от переживаний, 
воспринимая все полезное, о чем поведали друзья. Лишь в субботу над аэродромом 
появились просветы в облаках. Начальник штаба полка, которого мы встретили во 
время завтрака в столовой, предупредил, что вылет назначен на утро в 
понедельник. Улыбнувшись, он пожелал нам хорошо отдохнуть еще пару дней.
      – Товарищ майор, от безделья скоро взвоем, – состроив на лице 
страдальческую мину, вступил в разговор Дьяченко. – Дайте машину съездить в 
город.
      – Ну, чтобы не взвыли, выделим вам машину, – пообещал майор. – Однако 
учтите – городской комендант очень строг.
      Водитель автомашины хорошо знал этот небольшой город. Он посоветовал нам 
поехать в ресторан на берегу Днестра. Расторопный Леонид Дьяченко быстро 
договорился, чтобы накрыли стол на веранде. Хороший обед, вазы с клубникой и 
черешней, красивый вид Днестра подняли настроение. Радовало, что через день мы 
вернемся домой, в Бельцы. Особенно повеселел Дьяченко. Перед сном он сообщил 
нам свой план на завтра:
      – Завтра надо еще разок посетить прекрасное заведение на берегу Днестра.
      Легли спать в веселом настроении. Мы и не ведали о том, что желание 
Дьяченко не исполнится, что он свою молодую жизнь отдаст, защищая небо Родины, 
и будет похоронен на земле Украины. Ведь это была суббота 21 июня 1941 года. 
Кто в те часы знал, каким будет воскресный день!
      
ПЕРВЫЕ ПОБЕДЫ, ПЕРВЫЕ НЕУДАЧИ
      
      Частые звенящие звуки подхватили с постели. Били в рельсу. Тревога! 
Привычно нащупывал в темноте одежду и сапоги. А рядом – топот пробегающих мимо 
палатки авиаторов полка. Дьяченко, посмотрев на меня с постели, недовольно 
проворчал:
      – Ну что вы вскочили? Дома надоели учебные тревоги, и здесь не дают 
поспать. Какое отношение мы имеем к делам этого полка?
      – Прекрати болтать! Быстрее одевайся! Догоняй нас. Мы пошли на КП, – 
предупредил я товарища.
      Действительно, в последнее время учебные тревоги объявлялись часто. И это 
както притупило настороженность. Но сегодня меня эти сигналы заставили 
вспомнить разговор с хозяином квартиры в Бельцах. Быстро прибежал на КП полка, 
расположенный на границе летного поля. Здесь – большая группа летчиков. Они 
получали указания от начальника штаба полка. А над аэродромом нарастал гул 
моторов. Сомнений не было – идет рассредоточение самолетов. Чувствовалось 
напряжение во всем. Оно сразу передалось и мне. Протиснувшись к начальнику 
штаба, спросил:
      – Что случилось? Боевая или учебная?
      – Война! На границе уже идут бои. Может быть удар по аэродрому.
      Война! От одного этого слова на несколько секунд оцепенел. Потом стал 
лихорадочно думать, что нам делать… Дальше гнать самолеты или вернуться в свой 
полк? В сознании быстро промелькнули последние события. А что в Бельцах? Как 
там дела? Обязательно будет налет на аэродром и город. Кто будет отражать удар? 
Мое звено здесь, в Григориополе, Фигичева – на площадке подскока. Это половина 
эскадрильи, причем наиболее подготовленная. Созрело решение: надо лететь в 
Бельцы.
      Стоп! На наших самолетах вооружение не пристреляно и нет боекомплекта 
патронов и снарядов. Так в Бельцы лететь нельзя. Только а Маяки.
      – Товарищ начальник штаба, разрешите нам возвратиться в свой полк. Дайте 
техников подготовить наши самолеты к вылету.
      – Отставить! Сейчас все техники заняты. Две эскадрильи готовятся к вылету 
в Кишинев.
      Но нам ждать нельзя. Принимаю решение готовить самолеты к вылету своим 
звеном. Опыт работы старшего авиатехника у меня еще сохранился.
      – Довбня! Дьяченко! Быстро к самолетам. Будем вылетать в Маяки. – И мы 
побежали на стоянку, к нашим «мигам».
      А с аэродрома уже начали взлетать звеньями И16 и МИГ3. Они брали курс 
на запад. Вскоре за Днестром светящиеся трассы прочертили сумрачное небо. 
Донесся грохот разрывов бомб. Земля под ногами вздрогнула. Молодцы соседи! 
Успели перехватить самолеты врага, не дали ударить по аэродрому!
      Группа бомбардировщиков, атакуемая истребителями, разворачивалась влево. 
Стали заметны трапециевидные крылья, характерные для Ю88. Строй 
бомбардировщиков начал рассыпаться и из него вывалились два горящих самолета. 
Стремительно падающими факелами врезались они в землю западнее Днестра. Мы 
стояли пораженные. «Вот она какая, война!» – подумал, увидев впервые настоящий 
воздушный бой.
      Вскоре наша тройка подошла к аэродрому Маяки. Стоянки были пусты – все 
самолеты рассредоточены по краям кукурузных полей и замаскированы. После 
посадки и я подрулил к кукурузе. Ведомые же остановились рядом и выключили 
моторы. Пришлось вмешаться.
      – Вы что построились как на параде? Забыли, что война? Отрул метров с пятидесяти открываю огонь. Но успел дать лишь короткую 
очередь, как мой самолет от струи атакованного самопроизвольно делает бочку. 
Бомбардировщик, разворачиваясь влево, пошел вниз. «Этому достаточно», – подумал 
я. Развернул свой самолет на правый фланг группы. Делаю горку для атаки сверху… 
И тут оцепенел: на крыльях звезды…
      Что я наделал! Атаковал своего. Лечу рядом с группой и не соображу, что 
делать дальше. Увидев, как устремились на группу позже меня взлетевшие «миги», 
бросаю самолет наперерез. Покачиваю крыльями, подставляю себя под их прицелы, 
не даю никому стрелять.
      Вскоре