улся вперед. Радость охватила меня! Сколько он молчал? Может быть, всего 
несколько секунд? Я не мог определить. Но это мгновение мне показалось 
вечностью…
      Что случилось с мотором, почему он сначала остановился, а потом внезапно 
заработал? Все это было пока не ясно. Да и мысли были отвлечены другим 
событием: на пшеничное поле между дорог приземлился Су2. Его я не успел 
уберечь от атаки «мессера». Помочь чемто ему в беде у нас не было никакой 
возможности. Надо было охранять основную группу. Перейдя на малую высоту, наша 
тройка шла за четверкой Су2.
      А вскоре к нам присоединилась еще одна группа Су2. Это вернулись экипажи,
 которые вначале взяли курс восточнее.
      Из всей группы домой возвращалась семерка бомбардировщиков. Два экипажа 
мы потеряли.
      Над Котовском Су2 взяли курс на Балту. Я решил садиться здесь, а не идти 
в Раздельную. Самолет поврежден, и не хотелось снова искушать судьбу. 
Необходимо было также доложить командованию этого полка о тех событиях, которые 
произошли в нашем полете. Я сомневался, что летчик «мига», бросив в бою 
напарника и прикрываемых бомбардировщиков, сможет точно и правдиво изложить, 
как протекал этот бой.
      Как только колеса коснулись земли, самолет повело влево. Понял, что 
повреждена левая нога шасси. Рулем поворота и тормозом удалось удержать самолет.
 Рулить было невозможно и я выключил мотор.
      Низко над аэродромом, покачивая крыльями, пронеслись два «мига». Это 
отсалютовали мне боевые друзья. Они взяли курс домой. «Миг» с выключенным 
мотором на посадочной полосе сразу же привлек внимание. Подъехала машина с 
техническим составом, санитарка. Инженер полка, узнав, что я здоров, приказал 
отбуксировать самолет с посадочной полосы к кукурузе, что росла на границе 
аэродрома. Мы с инженером внимательно осмотрели истребитель. Вскоре разобрались 
в причине кратковременной остановки мотора.
      Видно, судьба берегла меня в этом вылете. Зенитный снаряд «эрликона» 
попал в воздухозаборное сопло. Мотор всосал газы от взрыва и задохнулся на 
какоето время. Винт самолета, вращаясь от встречного потока, прокрутил мотор 
на холостом ходу, прогнал через его цилиндры газы от взрыва. И он снова 
включился в дело. На эту остановку ушли секунды. А сколько за это короткое 
время я успел прочувствовать и продумать! Видимо, в таких острых и опасных 
ситуациях сознание работает тоже мгновенно, какимито импульсами, толчками, 
охватывая сразу большие периоды, спрессовывая их до крайних пределов…
      Повреждение у самолета было несложным. Почти все осколки от снаряда 
попали в колесо шасси, не задев мотора и бензобака. Инженер с удивлением 
посмотрел на меня;
      – Да!.. Повезло! Случай неповторимый!
      – Это верно. Однако на войне и не такое бывает. Прошу быстрее 
отремонтировать мой самолет, – попросил я инженера.
      – Не беспокойся! К утру все сделаем.
      На КП полка я доложил о выполнении боевого задания моей группы и 
истребителей их части.
      – Меры к летчику примем, хоть он и молодой, – сразу же отозвался командир.
 Потом заметил: – Не освоили «мига», не умеем еще с толком летать на этом 
истребителе.
      Затем сообщил, что бомбардировщики разбили четыре понтонных моста и 
потеряли два экипажа.
      – Одного Су2 и одного И16, – поправил меня начальник штаба.
      Пытаюсь объяснить, что прямым попаданием зенитного снаряда был сбит над 
переправой бомбардировщик, а второй сел на поле между вражескими колоннами…
      – Из бомбардировочного полка передали, что этот Су2 прилетел. Экипаж не 
растерялся, сумел быстро устранить причину отказа работы мотора, взлетел и 
пришел домой, – перебил меня начальник штаба полка.
      Видно, он был рад сообщить об этом. Удивительный случай. Позже мне 
рассказали о самообладании и находчивости летчиков этого экипажа. Они оказались 
вроде бы в безнадежном положении. Но и в этой ситуации не растерялись. После 
вынужденной посадки летчик сел за турель. Очередями из пулемета он заставил 
залечь бежавших к самолету гитлеровцев. А штурман, бывший когдато авиатехником,
 моментально нашел повреждение. Пулей была перебита бензотрубка. В бортовой 
сумке для карт штурман, не забыв технические привычки, хранил запас мелких 
запчастей. Как они теперь пригодились! Быстро поставил дюрит на перебитую 
трубку, закрепил его стяжным хомутом. На глазах оторопевших фашистов Су2 
взлетел и ушел в воздух. Как говорится, поминай как звали! Вот так высокое 
самообладание, профессиональные навыки и запасливость спасли самолет и его 
экипаж.
      – Задачу ты выполнил, в сложной ситуации остался жив. Поедем на ужин, – 
предложил мне в заключение разговора командир полка.
      Но с меня уже сошло напряжение от боевого вылета. Мысленно был в своем 
родном полку с боевыми друзьями.
      Чуть свет я был у своего «мига». Заканчивались последние ремонтные работы.
 Устранены все повреждения. Техники трудились на совесть. Но вылететь в свой 
полк в этот день не удалось. Ведомственность и на войне давала о себе знать. 
Для «чужого» «мига» не нашлось колеса. Я ходил за инженером полка, упрашивал, 
уговаривал, к совести призывал.
      – Я же должен воевать, а не бездельничать на вашем