бархатный футляр.
      – Но тогда не хватит и двух недель на изготовление, – пытался я 
оправдаться.
      – Хватит и недели, если продумаешь разумный порядок работы.
      Его требовательность привила мне точность в работе, стремление 
осмысливать свои действия. Эта привычка сказалась и при освоении летного дела. 
Думаю, что именно это качество позволило мне ускоренно окончить Краснодарский 
аэроклуб, освоить за короткое время полеты на истребителе, научиться 
пилотировать его.
      И вот теперь, вынужденно отстраненный от полетов, я обдумывал свой 
небольшой боевой опыт, делал выводы на будущее. Что меня прежде всего 
беспокоило? Почему, наряду с победами, я часто прилетаю на аэродром с 
пробоинами в самолете, а из последнего вылета пришел пешком? Ведь техникой 
пилотирования, оружием я владею нормально, в робости меня никто не упрекал, 
боевой истребитель тоже неплохой. В чем же причина неудач? И я стал 
самокритично, без скидок думать об этом. К сожалению, ошибок оказалось много. 
Главным образом, неудачные действия в бою произошли именно изза моих ошибок, а 
также изза промахов других летчиков, которые шли в одной со мной группе на 
боевое задание.
      Вместе с тем было немало причин, которые возникали не по вине летного 
состава. Они происходили вследствие недостатков в построении боевого порядка, 
изза того, что не сделаны правильные выводы из первых боев с противником. А 
схватки в воздухе показали, что многие приемы боевых действий, которые мы 
осваивали в предвоенный период, формы построения боевого порядка устарели, не 
соответствуют практике сегодняшнего дня, «не работают» на победу.
      Поражение зениткой моего самолета над переправой в Унгенах еще более 
убедило, что группа из трех самолетов не годится для истребителей. Она 
сковывает маневр не только ведущего, но и ведомых, не обеспечивает их 
безопасность, может привести к столкновению. Когда я оказался в положении 
левого ведомого у Фигичева, то перестроение Лукашевича с правого в левый пеленг 
чуть не закончилось столкновением самолетов. Хорошо, что я увидел идущего сбоку 
Лукашевича. Свобода маневра для перестроения ведомых обеспечивается только при 
боевом порядке пары.
      Звено из трех самолетов свойственно бомбардировщикам. Оно обеспечивает им 
оборону заднего сектора. Истребителям же, как нападающим, оно не подходит. 
Боевой порядок группы истребителей в составе четырех или более самолетов должен 
строиться с рассредоточением пар по фронту и по высоте. В этом построении 
достигается высокая маневренность группы. Летчики меньше отвлекаются на 
осмотрительность для предотвращения столкновения Друг с другом. Главное 
внимание они уделяют поиску противника.
      Была еще одна очень серьезная причина, которая отрицательно влияла на 
нашу боевую активность, на эффективность боевых действий. Это отсутствие 
радиосвязи на наших истребителях. Радиосвязь обеспечивает четкое управление в 
воздухе, позволяет предупредить летчиков об опасности. Изза отсутствия 
радиостанции на наших истребителях мы были вынуждены управлять примитивными 
эволюциями самолетов.
      В первых же воздушных боях сказывались и недостатки в тактической 
подготовке предвоенного периода. У летчиков вырабатывались навыки летать в 
плотных боевых порядках, годных лишь для парадов. А ведь именно так летать 
требовали наставления и инструкции. Для перехода на разомкнутые боевые порядки 
требовалось переломить и психологические привычки у летного состава. А это не 
просто.
      Анализ проведенных боев, своих и летчиков эскадрильи, подсказывал, что 
атаки по воздушным и наземным целям необходимо проводить на большой скорости, 
Это обеспечит внезапность удара, создаст большие угловые скорости перемещения 
при ведении огня вражескими истребителями, стрелками бомбардировщиков и 
зенитчиками.
      Подтверждением этому был мой бой с пятью Ме109. Скоростной атакой я, 
проскочив ведомых тройки, сбил ведущего и спас Семенова. Повреждение своего 
самолета получил при этом изза того, что потерял несколько секунд, наблюдая за 
горящим «мессершмиттом». Если бы я после уничтожения самолета противника не 
задержался и энергично ушел вверх, то не попал бы под огонь.
      При атаке разведчика Ю88 мой самолет был серьезно поврежден потому, что 
я атаковал на такой же скорости, которую имел «юнкере». Тогда от гибели меня 
спас прицел, принявший пулю на себя. В подобном положении оказался Яковлев в 
бою под Котовском. Но тогда пуля, пройдя мимо прицела, ударила ему в лицо.
      Постарался очень внимательно продумать и наши действия при полетах вместе 
с бомбардировщиками. Главной причиной неудач при сопровождении СБ была малая 
скорость истребителей. И как следствие этого – ведение боя на горизонтальных 
маневрах. Вывод следовал один: сопровождение бомбардировщиков, особенно 
устаревших конструкций, надо выполнять только на большой скорости. Для 
получения ее необходимо сопровождающим звеньям и парам полет производить 
змейкой, выше и сзади бомбардировщиков, эшелонируясь по высоте. При этом пары и 
звенья истребителей, по моим взглядам, должны строить змейку навстречу друг 
другу, для взаимного прикрытия. Это способ сопровождения методом «ножниц».
      В те дни я пришел к выводу: свои мысли