тему с ним поговорить. В резкой форме Барсукову было сказано, что гвардейцы 
ждут и требуют от него, как командира, не только одной личной храбрости. Что и 
самая храбрость, по их мнению, должна сочетаться с большим знанием дела, с 
высоким искусством управления воздушным боем.
      Отрадно было заметить, что этот откровенный разговор заставил Барсукова 
задуматься. В то время мы вступили в яростное воздушное сражение под Яссами. 
Летая с Барсуковым, наблюдая его в бою, а затем на земле, можно было видеть, 
как постепенно он приобретает новые черты. Напускная храбрость исчезла. Она 
уступила место той спокойной смелости, которая питается внутренним сознанием 
превосходства над противником, которая живёт вместе с трезвым риском, с 
упорством, с желанием всё осмыслить, понять и двигаться дальше. В боях под 
Яссами Барсуков несколько раз отличился как организатор и руководитель действий 
своего подразделения и был представлен к награде.
      Под Яссами отличились многие лётчики нашей части. Они диктовали свою волю 
врагу, создавали нужную для наших сухопутных войск воздушную обстановку. Немцы 
упорно стремились вырвать инициативу из наших рук. Это касалось не только 
отдельных частных боевых эпизодов. Это было заметно и в более широких, 
оперативных масштабах. Например, враг широко стал прибегать к созданию ударных 
авиационных группировок. За счёт второстепенных, более спокойных районов, эти 
группировки сосредоточивались на угрожаемом направлении. Немецкое командование 
организовало несколько «кочующих» эскадр, которые перебрасывались с одного 
аэродромного узла на другой, именно туда, где воздушная обстановка складывалась 
особенно остро. Нашей части не раз приходилось встречаться с этими ударными 
эскадрами немецкой авиации. «Старых знакомых» мы узнавали по жёлтым кокам 
винтов, фюзеляжам, разрисованным тузами, кошками, стрелами, и по боевым приёмам 
пилотов. В основном это были такие группы немецких асов, как «Удет», 
«Рихтгофен» или «Мельдерс», действовавшие почти на всех участках фронта.
      Новая тактика врага заставляла наших лётчиков всё время быть начеку, 
зорко присматриваться к противнику. В каждом бою всегда нужно было предугадать, 
что нового предпримет противник, своевременно противопоставить ему свои, более 
действенные приёмы борьбы. В этом отношении воздушные бои за Днестром, в 
которые мы вступили, что называется с хода, едва успев перебазироваться на свои 
старые аэродромы, были весьма показательными. Речь идёт об отражении попыток 
немцев организовать контрнаступление на южную группу наших армий, освободивших 
часть Бессарабии и вплотную пробившихся к Яссам. Разыгравшееся тут воздушное 
сражение было напряжённым. Нашим лётчикам приходилось навязывать врагу по 
шестьсемь воздушных боёв в день, причём почти каждый новый вылет в тактическом 
отношении значительно отличался от предыдущего.
      Ещё до начала контрнаступления, осуществляемого крупными пехотными и 
танковыми силами, немцы повели здесь своеобразную силовую разведку в воздухе 
Они намеревались, повидимому, как можно основательнее прощупать нашу авиацию. 
Враг варьировал различные тактические приёмы, стараясь найти именно такие, 
которые бы создавали для его действий наиболее благоприятные условия. Много 
внимания уделялось немцами совместному полёту бомбардировщиков и истребителей 
Здесь они шли на разные ухищрения. Помню, как раз в тот день, когда я, прибыв в 
новый район, выехал на передовые позиции, чтобы ознакомиться с обстановкой, они 
применили один из новых своих приёмов.
      Перед отрядами бомбардировщиков они послали несколько групп истребителей. 
Казалось, «мессершмитты» простонапросто собрались штурмовать боевые порядки 
наших наземных войск. Однако это было не так. Как только наши «лавочкины» – это 
был, кстати, воздушный патруль ныне трижды Героя Советского Союза Ивана 
Кожедуба – вступили в бой, немцы разбились на две партии. Одна из них, 
отбиваясь от атак «лавочкиных», начала оттягивать их от Прута на югозапад. 
Другая же группа немецких истребителей, не ввязываясь в активную схватку, 
заняла позицию несколько в стороне от очага воздушного боя.
      «Повидимому, каждая из групп немецких самолётов имеет свою задачу, – 
сразу мелькнуло у меня в голове. – Но какую же именно?»
      Спустя несколько минут всё выяснилось. Как только основные силы наших 
истребителей ввязались в бой и начали преследовать вражеские самолёты, 
уходившие в югозападном направлении, на горизонте появились отряды 
«юнкерсов87». Они держали курс к переправам через Прут. Вот оно что! Значит, 
«мессершмитты», охотно вступавшие в бой, служили своеобразной «приманкой» и 
отвлекали воздушный патруль от объектов прикрытия. Тем временем вторая группа 
немецких истребителей, которая не ввязывалась в бой, но в то же время и не 
уходила от Прута, должна была охранять действия своих пикирующих 
бомбардировщиков.
      И всё же замысел немцев провалился.
      Выручил командир соседней истребительной части, находившийся на переднем 
крае. Его наблюдательный пункт был в достаточной степени оснащён различными 
техническими средствами и имел хорошую радиосвязь с аэродромами. Следя за 
противником и разгадав его уловку, он тотчас же вызвал группу дежурных 
истребителей. Те сидели на площадке «подскока», расположенной в нескольких 
километрах от линии фронта. Внезапно появившиеся «Яковлевы» ударили по немецким 
бомбардировщикам, а воздушные патрули, уже ранее находившиеся в воздухе, напали 
на обе группы немецких истребителей. Скоротечный бой принёс нашим лётчикам 
победу.
      С переходом врага в контрнаступление в небе под Яссами вспыхнули 
ожесточённые бои. Они переросли в короткое, но весьма напряжённое воздушное 
сражение. Стараясь воздействовать на всю тактическую глубину наших наземных 
войск, враг поднял в воздух свои лучшие истребительные и бомбардировочные