того, чтобы осуществить этот приказ, войскам противника нужно было обезопасить 
свои пути отхода к переправам через Днепр от угрозы со стороны наступающих 
советских войск. Переправ было пять - у Киева, Канева, Черкасс, Кременчуга и 
Днепропетровска. К трем из них - Киевской, Каневской и Черкасской - вели пути, 
проходившие частично в полосе 40-й армии, что и определило обстановку на нашем 
участке фронта 16, 17 и 18 сентября. 

Вопреки упомянутым утверждениям, противник в эти дни упорно оборонялся, пытаясь 
замедлить наше продвижение в междуречье Сулы и Удая. Когда же наступающие 
войска 40-й армии, разгромив противостоявшую группировку, на исходе 17 сентября 
вышли на восточный берег Удая, мы встретили организованное сопротивление 
заранее выдвинутых сюда частей 75-й пехотной, 19-й танковой и 10-й 
моторизованной дивизий, а также боевых отрядов, сколоченных из остатков 38-й и 
255-й пехотных дивизий. Как нам стало известно, в дальнейшем они имели задачу 
прикрыть расположенные к западу от этой реки железнодорожные линии, по которым 
немецко-фашистские войска отходили к переправам у Киева, Черкасс и Каяева. 

Командование группы армий "Юг" ставило своей целью удержать плацдармы у этих 
переправ через Днепр. 

В те дни от взрыва мины трагически погиб командующий войсками соседней нам 47-й 
армии генерал-лейтенант П. П. Корзун. Я знал его с сентября 1941 г., когда мы 
оба оказались в окружении восточное Киева. Тогда мне особенно понравилась в нем 
огромная энергия, с какой стремился он к прорыву из кольца и соединению с 
главными силами войск нашего фронта. Мы прорвались, но в дальнейшем пути наши 
надолго разошлись. Лишь в августе 1943 г. мы встретились вновь и опять 
действовали вместе на пути к Днепру. Удар двух армий, нанесенный нами 17 
августа в обход ахтырской группировки противника с запада, имел существенное 
значение для войск всего фронта. При этом взаимодействовали мы исключительно 
плодотворно. Тем более грустно было узнать, что генерал Корзун погиб всего лишь 
в нескольких переходах от места, где мы пробивали в 1941 г. кольцо окружения. 
Похоронен он в г. Гадяче. О П. П. Корзуне с теплотой и сердечностью вспоминает 
бывший начальник политотдела 47-й армии, позднее заместитель начальника 
Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота 
генерал-полковник М. X. Калашник в своей книге "Испытание огнем". 

II 

Оборонявшийся в Пирятине сильный гарнизон опирался на заблаговременно созданный 
здесь узел сопротивления с опорными пунктами на северных и южных подступах к 
городу, имел артиллерию, самоходные орудия и танки. Серьезным препятствием для 
наших наступающих частей был и Удай с его заболоченными берегами и взорванными 
противником мостами. 

Дело осложнялось тем, что у нас не было табельных переправочных средств, сильно 
отстававших в течение всего периода наступления. К этому вопросу я еще вернусь. 
Пока же отмечу, что и Псел, и Хорол, и Сулу мы форсировали на подручных 
средствах. Огромную помощь при этом оказывали нашим частям местные жители. И не 
только в доставке подручных средств. Охваченные великой радостью освобождения 
от ужасов оккупации, женщины, дети и старики, составлявшие в основном население 
очищенных от гитлеровцев городов и сел, повсюду становились нашими проводниками.
 Самоотверженно, не страшась смертельной опасности, они вели передовые отряды 
наступающих советских войск тайными прибрежными тропами к наиболее удобным для 
переправы местам. 

Так было и при форсировании Удая. Здесь частям 309-й и 237-й стрелковых дивизий 
генерал-майора Д. Ф. Дремина и полковника П. М. Мароль помогали переправиться 
на западный берег жители сел Харьковцы, Заречье, Деймановка, Великая Круча и 
Запорожская Круча. 

Одними из первых форсировали реку в районе Заречья подразделения 955-го 
стрелкового полка подполковника И. Е. Давыдова. Под покровом ночи они бесшумно 
переправились на противоположный берег, имея задачу отвлечь на себя силы 
обороняющихся. Вскоре их обнаружил противник. Гитлеровцы открыли бешеный огонь, 
а затем всю ночь контратаковали, стремясь сбросить наши подразделения в реку. 
Но это им не удалось. 

А тем временем на гарнизон Пирятина обрушился удар с юга. Его нанесли два 
других полка 309-й стрелковой дивизии - 959-й и 957-й, успевшие утром 
переправиться через Удай в районе Великой Кручи. Когда же гитлеровцы 
перебросили на это направление свои танки и самоходные орудия, с севера усилили 
натиск 955-й стрелковый полк и присоединившиеся к нему части 237-й стрелковой 
дивизии. 

Противник, имевший приказ во что бы то ни стало удерживать Пирятин, яростно 
оборонялся. Однако к 23 часам 18 сентября вражеский гарнизон, потеряв только 
убитыми свыше 300 солдат и офицеров, а также большую часть своей артиллерии и 
танков, был выбит из города. 

В тот же день части 42-й гвардейской стрелковой дивизии, продолжавшие наступать