взрывчатки пробирались во вражеский тыл и добивали вражескую технику, превращая 
ее в металлический лом. 

Высокую оценку действиям наших войск в Курской битве дал Верховный 
Главнокомандующий Маршал Советского Союза И. В. Сталин. В его приказе от 24 
июля 1943 г. говорилось: "Проведенные бои по ликвидации немецкого наступления 
показали высокую боевую выучку наших войск, непревзойденные образцы упорства, 
стойкости и геройства бойцов и командиров всех родов войск в том числе 
артиллеристов и минометчиков, танкистов и летчиков. Таким образом, немецкий 
план летнего наступления нужно считать полностью провалившимся. Тем самым 
разоблачена легенда о том, что немцы летом в наступлении всегда одерживают 
успехи, а советские войска вынуждены будто бы находиться в отступлении"{52}. 

Родина высоко оценила мужество, стойкость, массовый героизм участников Курской 
битвы. Свыше 100 тыс. солдат и офицеров награждены орденами и медалями. Среди 
них было немало и воинов 40-й армии. Правда, многим из них довелось, как уже 
сказано, сражаться не на тех участках, где они готовили оборону, а на иных, за 
пределами полосы нашей армии. Но и там они показали, что не потеряли даром ни 
одного часа в течение месяцев всесторонней подготовки к отражению вражеского 
наступления. 

Бывший фашистский генерал Гудериан писал впоследствии: "В результате провала 
наступления "Цитадель" мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска,
 пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на 
долгое время были выведены из строя... Само собой разумеется, русские поспешили 
использовать успех. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. 
Инициатива полностью перешла к противнику"{53}. 

Итак, оборонительная операция закончилась крупным успехом войск Красной Армии. 
На очереди была новая задача - контрнаступление. 

  

Глава III. Удар за ударом 

I 

В нашем контрнаступлении под Курском летом 1943 г. 40-я армия получила, 
несомненно, важную, но в общем сравнительно скромную задачу: активными 
действиями обеспечить главную группировку войск Воронежского фронта, 
наступавшую на левом крыле и в центре фронтовой полосы, от возможных ударов 
противника справа, с северо-запада. Ход событий, однако, внес существенные 
коррективы в этот план. Постепенно направление, на котором сражалась 40-я армия,
 превратилось из второстепенного в главное. И в значительной мере это было 
результатом решительных и успешных действий ее войск. 

Но не будем забегать вперед. 

В 1943 г. враг был еще силен. Поэтому не удивительно, что его 4-я танковая 
армия и армейская группа "Кемпф", действовавшие против войск Воронежского 
фронта в районе Харькова и Белгорода, после перехода к обороне частично 
восполнили понесенные ими крупные потери. К 1 августа эти группировки 
насчитывали 14 пехотных и 4 танковые дивизии. В их составе было 200 тыс. солдат 
и офицеров, свыше 3 тыс. орудий и минометов, 600 танков и штурмовых орудий. С 
воздуха вражескую группировку обеспечивало около тысячи самолетов. 

Эти внушительные силы опирались на заранее подготовленную оборону. 

Ее первая полоса глубиной 6-8 км имела три сильно укрепленные позиции. На 
каждой были оборудованы опорные пункты и узлы сопротивления, соединенные ходами 
сообщения. Опорные пункты имели значительное количество дзотов. Вторая полоса 
представляла собой позицию глубиной 2-3 км. Между нею и главной полосой 
проходила промежуточная позиция. Глубина всей тактической зоны вражеской 
обороны составляла здесь 15- 18 км. Но это было далеко не все. В период 
контрнаступления нашим войскам предстояло в районе Белгородско-Харьковского 
выступа преодолеть семь оборонительных полос и два кольцевых обвода, 
возведенных противником вокруг Харькова. Таким образом, общая глубина обороны 
противника достигала примерно 80-90 км. 

Характер действий наших войск на этом направлении был определен директивой 
Ставки, предписывавшей Воронежскому и Степному фронтам нанести смежными 
флангами сильный удар из района северо-западнее Белгорода на Богодухов, Валки, 
Нов. Водолага. Цель- рассечение группировки противника на две части с 
последующим охватом и разгромом его основных сил в районе Харькова. 

О содержании этой директивы я узнал в конце июля на совещании, проведенном 
представителем Ставки маршалом Г. К. Жуковым. Оно состоялось на КП командующего 
6-й гвардейской армией И. М. Чистякова. В его землянке в тот день собрались все 
командармы Воронежского фронта. Вскоре прибыли Г. К. Жуков и Н. Ф. Ватутин. 
Изложив цели наступления и указав намечаемое направление главного удара войск