сосредоточение войск противника в районе Белгорода, в полосах обороны 6-й и 7-й 
гвардейских армий. 

Военный совет 40-й армии признал очевидным, что в нашей полосе обороны 
противник не намеревался наносить свой главный удар. В связи с этим было решено 
на случай, если данный прогноз оправдается и враг перейдет к активным действиям 
против соседних армий, просить у командования фронта разрешения нанести силами 
40-й армии контрудар в направлении Черкасское во фланг и тыл наступающему 
противнику{20}. 

Полной ясности о времени и направлении ударов противника у нас не было. В 
данных, которыми мы располагали, сомнение вызвал тот факт, что фашистское 
командование, всегда искавшее слабые места в нашей обороне и именно там 
пытавшееся добиться успеха, теперь действовало по-иному: оно сосредоточивало 
свои основные силы против сильно укрепленного участка обороны, где, как 
несомненно знал враг, во втором эшелоне Воронежского фронта располагались 
танковая и общевойсковая армии. Да к тому же и фронтовые резервы. Не хитрость 
ли это? И не в том ли она заключалась, чтобы отвлечь внимание советского 
командования от действительного направления подготавливаемого удара? 

Таким образом, все еще не исключалась возможность наступления противника на 
нескольких направлениях, в том числе и в полосе 40-й армии. И потому у нас, как 
и у соседей слева - 6-й и 7-й гвардейских армий, задача оставалась прежней: 
всячески укреплять оборону своей полосы, всесторонне готовиться к отпору врагу. 


Ход выполнения этой задачи всеми войсками, оборонявшими Курскую дугу, 
внимательно и повседневно контролировали заместитель Верховного 
Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и начальник Генерального 
штаба Маршал Советского Союза А. М. Василевский, а также командование фронтов. 
Они систематически рассматривали и заслушивали доклады командармов, командиров 
корпусов и дивизий, начальников инженерной службы, направляли в войска комиссии 
для проверки состояния работ и помощи в выявлении и устранении недочетов. 

В этом ярко проявилась одна из важных характерных черт командного состава 
Красной Армии. Никто из нас, начиная с командиров полков и кончая высшим звеном,
 не сидел в штабах, а стремился постоянно бывать в частях, на передовых 
позициях, чтобы лично убедиться в прочности обороны или выбрать наиболее 
выгодные направления для наступления. Это хорошее правило полностью оправдало 
себя в войну. Разумеется, оно не означало, что командующему нужно всегда быть 
впереди. Но и свои командные и наблюдательные пункты, откуда осуществлялось 
руководство боем и операцией, мы не превращали в постоянное местопребывания. 

Работа по выявлению малейших недочетов в организации обороны непрерывно велась 
и в нашей 40-й армии. Об их устранении мы регулярно доносили фронту. 

Вот один из отчетных документов - от 11 июня 1943 г.: 

"Командующему войсками Воронежского фронта. 

Доношу, что в войсках армии система наблюдения проверена и в данное время 
организована, обеспечивая до предела просмотр местности в полосах дивизий перед 
передним краем обороны в сторону противника. 

Пересмотрена система расположения НП пехоты и артиллерии, внесены изменения. 

Секторы наблюдения взаимоувязаны, организованы передовые НП с круглосуточным 
дежурством на них лиц среднего комсостава. Результаты наблюдения суммируются 
штабами. 

Оптические средства используются полностью в целях наблюдения. 

Командующий войсками 40 армии 

генерал-лейтенант К. Москаленко 

Член Военного совета армии 

генерал-майор К. Крайнюков 

Начальник штаба 40 армии 

генерал-майор А. Батюня"{21} . 

Более подробно об исправлении обнаруженных недочетов сообщалось в другом 
донесении. Оно гласило: 

"Командующему войсками Воронежского фронта. 

Выполняя ваш приказ 001174 от 17. 6. 43 г., мною войскам даны конкретные