И в это время одна установка гвардейских минометов дала залп. "Сыграла" одна 
"катюша", как тогда говорили солдаты. Я еще раз взглянул на часы: не хотел 
верить, что произошло нечто непредвиденное. Однако назначенное для начала 
артиллерийской подготовки время действительно еще не наступило. Тогда я 
мгновенно схватил трубку телефона, желая выяснить причину преждевременного 
залпа. Но в это время "заиграла" вторая установка, потом целая батарея, а за 
ней все гвардейские минометы. Мои попытки остановить открытие огня ни к чему не 
привели. Началась своего рода цепная реакция. Вся артиллерия армии, в том числе 
приданная и поддерживающая, открыла огонь. Совершилось что-то невероятное. 
Артиллерийская подготовка началась без команды и сигнала. 

Еле сдерживаясь, я потребовал разъяснения от находившихся тут же командующего 
артиллерией армии генерала В. М. Лихачева и командира 7-го артиллерийского 
корпуса прорыва генерала П. М. Королькова. Не меньше меня пораженные 
происшедшим, они, однако, не успели ничего сказать, так как в это время связист 
протянул мне телефонную трубку, и я услышал голос маршала Жукова, находившегося 
вместе с Ватутиным на наблюдательном пункте 18-й армии. 

- Почему открыли огонь преждевременно? 

- Пока не знаю, приказал выяснить, - ответил я. 

И тут же услышал залпы артиллерии, донесшиеся с полосы соседей справа. Это в 
18-й и 1-й гвардейской армиях началась артиллерийская подготовка, хотя время 
для ее начала все еще не наступило. Ведь все, о чем здесь рассказано, произошло 
в течение одной, от силы двух минут. 

Вероятно, Г. К. Жуков также услышал, что артиллерийская подготовка без сигнала 
распространилась по всей полосе наступления 1-го Украинского фронта. Его голос, 
только что еще спокойный, мгновенно изменился, стал резким. Разговор закончился 
тем, что Г. К. Жуков решил послать для расследования случившегося начальника 
контрразведки и прокурора фронта. 

Расследование, начавшееся в то же утро, показало, что артиллерийская подготовка 
не была сорвана. Она только началась прежде установленного срока, но 
проводилась согласно запланированному графику. Нашелся и "виновник" неприятного 
эпизода. Оказалось, что при проверке одной установки перед открытием огня была 
обнаружена неисправность в электропроводке, а при устранении дефекта произошло 
короткое замыкание в одном звене, затем она дала залп четырьмя минами. 
Обслуживающий персонал соседних установок не имел часов, которые были приятной 
редкостью в период Великой Отечественной войны и имелись в основном только у 
командного состава. Думая, что подошло время начала артиллерийской подготовки, 
он мгновенно также открыл огонь. 

На огневых позициях артиллерии и минометов все было готово к открытию огня. 
Орудия были заряжены, наводчики, ожидая момента открытия огня, держали руки на 
спусковых механизмах. Поэтому так быстро был открыт огонь всей артиллерией и 
минометами. 

Рассказанный эпизод не оказал отрицательных последствий на ход операции. Так 
как пехота и танки были готовы к переходу в наступление и находились на 
исходных позициях, то им была дана команда перейти в атаку на 15 минут ранее 
запланированного срока. Атака началась на 51 минуте артиллерийской подготовки, 
как и планировалось. 

Что же касается эффективности артподготовки, то она была исключительно высокой. 
Днем после прорыва обороны противника к нам в армию приехали маршал Г. К. Жуков 
и командующий войсками фронта генерал Н. Ф. Ватутин. Мы отправились посмотреть 
результаты артиллерийской подготовки. Машины подрулили к одному из участков 
бывшего переднего края противника. Здесь повсюду были видны следы залпов 
"катюш", с большой точностью накрывших цели. Маршал Г. К. Жуков был доволен 
таким результатом. Уезжая, он забрал с собой и "гостей", производивших 
расследование. Они, в свою очередь, поблагодарили за предоставленную 
возможность увидеть результаты артиллерийской подготовки. 

Этот эпизод доставил мне несколько неприятных часов. Но я прекрасно понимал, 
что за все происходившее в армии несу личную ответственность и потому оснований 
для обиды на маршала Г. К. Жукова у меня не было. 

Редкая удача тогда сопутствовала нам. Много солдат и офицеров противника на 
переднем крае было уничтожено в первые минуты артиллерийской подготовки. 
Поэтому и прорыв вражеской обороны был осуществлен сравнительно легко. 

Вечером того же дня мне стало известно из перехваченной передачи фашистской 
радиостанции, что на участке прорыва, там, где наиболее интенсивно поработала 
наша артиллерия, противник понес особенно тяжелые потери. 

Поздно ночью Г. К. Жуков доложил Верховному Главнокомандующему: 

"1. Прорыв обороны противника в районе Брусилов армиями Леселидзе, Москаленко и