С утра 18 мая противник возобновил наступление на правом крыле Южного фронта. 
Из районов Барвенково и Долгенькая он наносил удар на север. Главные силы 
танковых дивизий врага наступали на Изюм. 343-я стрелковая дивизия не успела 
сосредоточиться в указанном ей районе. 5-й же кавалерийский корпус уступал 
врагу в оснащении боевой техникой. В итоге войска противника прорвали оборону 
кавалеристов и к 10 часам овладели южной частью г. Изюм. Наши части отошли. В 
течение всего дня они вели оборонительные бои, отразив попытки врага прорваться 
на левый берег реки Северный Донец. Не сумев с ходу осуществить это намерение, 
немецкие танковые дивизии повернули на запад. 

Там, на рубеже р. Берека, им должен был преградить путь 23-й танковый корпус. 
Это вытекало из вышеизложенного приказа, изданного главнокомандующим 
Юго-Западным направлением в ночь на 18 мая. Но 6-я армия с большим опозданием 
получила распоряжение о выводе из боя 23-го танкового корпуса. Поэтому он до 
полудня наступал в боевых порядках армии. А когда командир корпуса начал 
выводить из боя свои бригады, они уже не могли вовремя сосредоточиться на 
рубеже Береки и воспрепятствовать танковому корпусу противника форсировать эту 
реку. 

Тем не менее наступление южной группировки Юго-Западного фронта не было 
приостановлено. 6-я армия должна была продолжать продвижение на г. Мерефа, а 
группа генерала Бобкина- овладеть Красноградом. Наступательные задачи были 
поставлены и войскам северной ударной группировки. 

Было ясно, что немецко-фашистское командование попытается ускорить окончание 
операции против нашей северной группировки с целью высвобождения и переброски 
на изюмское направление 3-й и 23-й танковых дивизий. Поэтому командующий 
фронтом приказал разгромить вражеские танковые дивизии наступлением 28-й армии 
в юго-западном направлении, а силами правого фланга 38-й армии овладеть 
опорными пунктами врага в Непокрытой, Песчаном, Большой Бабке. 

Получив приказ, я принял решение уменьшить полосу наступления армии. Это 
позволило передвинуть к левому флангу 28-й армии 226, 124-ю и 81-ю стрелковые 
дивизии и уплотнить их боевые порядки. Им предстояло во взаимодействии с 
танковыми бригадами наступать в направлении населенного пункта Червона Роганка. 
Одновременно было решено сковать силы противника на левом фланге, где на 
60-километровом фронте оборонялись 199-я и 304-я стрелковые дивизии. Каждая из 
них получила задачу нанести удар двумя усиленными полками и не допустить 
переброски сил противника на активные участки фронта. Одна дивизия наносила 
удар на Чугуев, другая - на Балаклею. 

План этот мы пытались осуществить в течение 18 мая, однако успеха не имели. 
Наши войска несколько раз переходили в наступление, продвигались на 1,5-2 км 
вперед, но подвергались массированным атакам танков и авиации и вынуждены были 
отходить в исходное положение. 

Наступление на Чугуевском плацдарме также не достигло цели. Оно было отражено 
44-й и 297-й пехотными дивизиями. Немецко-фашистское командование стремилось 
любой ценой удержать этот плацдарм, намереваясь, как показали дальнейшие 
события, воспользоваться выгодными позициями для подготовлявшегося летнего 
наступления. 

Что касается 38-й армии, то среди причин ее неуспеха в первую очередь надо 
отметить допущенные нами ошибки и просчеты. Решение наступать в 26-километровой 
полосе было недостаточно обоснованным. Хотя мы располагали некоторыми 
сведениями о противнике на переднем крае и в ближайшем тылу, все же должного 
вывода из факта усиления вражеской обороны не сделали. Не учли те силы и 
средства, которые мог подбросить противник в район прорыва из глубины и с 
неатакованных участков фронта. Участок прорыва фронта противника не обеспечили 
необходимым количеством сил и средств, не создали решительного превосходства на 
важнейшем направлении, 

Ко всему этому оперативное построение армии было неглубоким, одноэшелонным при 
слабом резерве и наличии всего лишь около 19 орудий и 5 танков на километр 
фронта наступления. При таких условиях вряд ли можно было рассчитывать, что мы 
сумеем не только прорвать вражескую оборону, но и осуществить глубокую операцию.
 Мы же, веря в успех наступления, вероятно, при планировании операции 
самообольщались, желаемое принимали за действительность. И хотя прорыв войск в 
первые дни наступления был высокий, нам удалось прорвать лишь тактическую зону 
обороны. Разгромить же подходившие резервы врага было нечем. Сказалось и то, 
что вражеские пехотные части были усилены большими группами танков, особенно 
активно действовала фашистская авиация. В течение светлого времени дня 
противник наносил один за другим удары с воздуха силами по 20-35 самолетов. 
Наша же авиация почти не появлялась над полем боя. 

Из сказанного видно, что наступательные возможности дивизий 38-й армии были 
подорваны. Несмотря на это, было решено и 19 мая продолжать наступление силами 
северной ударной группировки. Это объяснялось тем, что обстановка требовала 
облегчить положение наших войск на барвенковском выступе.