Однако более реалистическая оценка обстановки могла бы привести к тому, что 
Ставка иначе бы распределила ресурсы и упреждающий удар, задуманный в форме 
Харьковской наступательной операции, мог быть осуществлен в более широких 
масштабах и с привлечением значительно больших сил, а возможно и с постановкой 
активных задач войскам не только Юго-Западного, но также Южного и Брянского 
фронтов. 

Конечно, в то время Красная Армия еще не располагала достаточным количеством 
сил и средств для полного разгрома врага. Кстати, должен заметить, что на войне 
их всегда не хватает. Что же касается рассматриваемого периода, то на 12 мая 
1942 г. общее соотношение в живой силе, танках, артиллерии и даже авиации было 
в пользу войск Юго-Западного направления. Следовательно, наступательная 
операция на южном крыле советскогерманского фронта более крупными силами и с 
более решительными целями, чем Харьковская, была не так уж неосуществима. И она 
могла по крайней мере расстроить и истощить силы врага, предназначавшиеся для 
наступления на Сталинград и Кавказ. 

Все это вовсе не означает, что решающим для исхода Харьковской наступательной 
операции был недостаток сил и средств. Он дал себя знать в известной степени и 
на некоторых участках. Еще больше сказались на этой операции и связанных с ней 
событиях серьезные недостатки в руководстве ее подготовкой и ведением со 
стороны Военного совета Юго-Западного направления, фронта и командующих армиями.
 

Таким образом, в поисках ответа на вопрос о реальности замысла Харьковской 
наступательной операции в мае 1942 г. я нахожу две группы фактов. Это, с одной 
стороны, соотношение сил и средств на участках прорыва, сложившееся в целом в 
пользу войск фронта, и высокий наступательный дух, царивший в наших войсках. 
Нечего и говорить, насколько существенными были эти факторы. Именно благодаря 
им, в особенности героизму и отваге советских воинов, в первые дни наступления 
возникла чрезвычайно опасная для врага ситуация, грозившая сорвать его планы. 
Вышеупомянутый З. Вестфаль по существу признал это, заявив относительно боев 
под Харьковом в те дни: "...Победа досталась нам только после серьезных 
усилий"{68}. 

К сожалению, факторы, делавшие реальным осуществление целей операции, сводились 
к нулю отмеченными выше недостатками в руководстве организацией и ведением 
операции. Наиболее пагубной оказалась недооценка сил противостоящего врага в 
целом и отдельных его группировок в частности. Короче говоря, резко дало себя 
знать то, что в советской военно-исторической литературе справедливо называют 
отсутствием у нас тогда должного опыта организации и ведения больших 
наступательных операций. 

Это стало очевидным с первого дня наступления. 

V 

Наступление северной ударной группировки началось 12 мая в 6 час. 30 мин. 
артиллерийской подготовкой. Она продолжалась ровно час. В 7 час. 30 мин. пошла 
в атаку пехота с танками непосредственной поддержки. В это же время авиация 
начала длившийся 15-20 минут налет по районам артиллерийских позиций и опорным 
пунктам противника в его главной полосе обороны. 

Значительное число огневых точек подавить не удалось. Кроме того, их оказалось 
намного больше, чем предполагалось, и это была первая неожиданность для наших 
войск. В результате стрелковые подразделения и танки первых эшелонов 21, 28-й и 
38-й армий были встречены плотным огнем. За этим последовали контратаки 
тактических резервов противника. В первой половине дня атакующие части смогли 
продвинуться на глубину от 1 до 3 км. 

Второй неожиданностью было то, что, вопреки надеждам, меньше всех продвинулась 
28-я армия. Она имела, как показано выше, сил и средств больше, чем 21-я и 38-я 
армии. Однако в ходе боев выяснилось, что и враг создал в полосе наступления 
28-й армии большую тактическую плотность обороны. Это в свою очередь показало, 
что немецко-фашистское командование знало о нашем наступлении. Внезапность как 
важнейший элемент всякого боя была потеряна нашими войсками. Предстояло вести 
тяжелые, кровопролитные бои. 

К концу первого дня наступления лучших результатов в бою добились 21-я и 38-я 
армии. Войска этих армий, имея плотность артиллерии и танков на 1 км фронта 
меньшую, чем 28-я армия, достигли больших успехов. 

Я уже говорил здесь о наступательном духе, царившем в войсках фронта. В 38-й 
армии, в частности, его проявления можно было увидеть во всем. Бывая почти 
каждый день в ротах, батареях, батальонах и дивизионах и беседуя с бойцами и 
командирами, я убеждался в том, что вся армия живет ожиданием приказа о 
наступлении, стремлением обрушить на врага уничтожающий удар. И когда наконец в 
частях и подразделениях было зачитано обращение Военного совета фронта о 
переходе в наступление, оно было встречено с восторгом и воодушевлением.