разработало оперативно-стратегические планы летней кампании. Они были 
окончательно одобрены Гитлером в подписанной им несколько дней спустя, 5 апреля,
 директиве No 41. В ней говорилось: "...Мы должны снова овладеть инициативой и 
навязать свою волю противнику, как только это позволят условия погоды и 
местности...."{62}. 

Правильно предугадывая наступательный характер планов немецко-фашистского 
командования на лето, штаб Юго-Западного направления менее успешно определил 
направление и масштабы ближайших действий врага. Предполагалось, что противник 
будет наступать на двух важнейших стратегических направлениях. 

Первым из них, как и прежде, считалось московское. Там, как ожидалось, 
немецко-фашистское командование, несмотря на поражение своих войск зимой 
1941/42 г., могло нанести новый удар с целью захвата столицы нашей Родины. 
Наряду с фронтальными ударами по войскам Западного фронта ожидались обходные 
маневры крупных танковых и механизированных сил с юга и юго-востока для выхода 
на Волгу в районе Горького с целью изоляции Центрального промышленного района 
от Среднего Поволжья и Урала. 

Вторым направлением, согласно тем же предположениям, должно было стать южное. 
Здесь намерения противника определялись так: овладение низовьями Дона с 
последующим ударом на Кавказ, к источникам нефти. На этом направлении считались 
вероятными вспомогательные удары на Сталинград и из Крыма на Кавказское 
побережье Черного моря. Предусматривалась и возможность появления третьего 
вспомогательного направления - из Курска на Воронеж. Цель перерезать 
железнодорожные магистрали, связывающие центр страны с югом. 

Изложив все это, генерал Баграмян сделал вывод, что вражеское командование 
может начать активные действия в середине мая. Затем он охарактеризовал 
противостоящие друг другу силы на юге советско-германского фронта, их состояние 
и возможное усиление в ближайшее время. В заключение докладчик сказал, что наши 
войска располагают большими преимуществами и поэтому должны упредить намерения 
противостоящего врага, разгромить его силы и выйти на рубеж среднего течения 
реки Днепр{63}. 

Основываясь на опыте наступления 6-й армии в январе и 38-й армии в марте, я 
высказал сомнение в возможности осуществления таких широких планов, напомнил о 
неукомплектованности дивизий личным составом и вооружением, слабой обученности 
прибывшего пополнения, отсутствии подвижных ударных соединений. О том же 
говорили другие командармы. Отмечались также недостаточная подготовка 
командного состава низшего и среднего звена, отсутствие необходимого количества 
танков непосредственной поддержки пехоты, слабость вторых эшелонов и резервов в 
проводимых наступательных операциях. 

Члены Военного совета, настроенные оптимистически, постарались рассеять 
сомнения командармов. Они заверили, что операций на намечаемую большую глубину 
будут планироваться последовательно, дивизии получат недостающее пополнение и 
вооружение, для обучения личного состава отводится необходимое время. Нам 
обещали, что танков будет достаточно не только для непосредственной поддержки 
пехоты, но и для создания подвижных ударных групп с целью развития успеха 
наступления. Наконец, член Военного совета Н. С. Хрущев заявил, что Верховный 
Главнокомандующий И. В. Сталин сам поставил перед войсками фронта эту задачу и 
что уже одно это является гарантией успеха. 

Должен сказать, что это сообщение, впоследствии, впрочем, не подтвердившееся, 
прозвучало тогда весьма обнадеживающе. Мы сочли, что возложенная на нас задача 
связана с широкими планами Ставки и, возможно, имеет особо важное значение для 
всей предстоящей весенне-летней кампании Красной Армии. В этом случае, как мы 
понимали. Ставка должна была позаботиться о необходимом усилении армий, 
выделенных для участия в наступательной операции в районе Харькова. 

II 

Успокоенные относительно предстоящих операций, мы с Н. Г. Кудиновым сразу же 
после заседания поспешили возвратиться на командный пункт армии. 

Там нас ждал бурный водоворот событий. Ведь в те дни 38-я армия продолжала 
вести напряженные бои, не дававшие, к нашей величайшей досаде, ожидаемого 
результата. Дивизии наступали, но осуществить прорыв не могли. Более того, 
вновь подтвердилась истина, что выталкивание противника никогда не приводит к 
решительной победе, а чаще всего таит в себе неприятные сюрпризы. Горькую 
пилюлю пришлось проглотить и нам. Я имею в виду уже упоминавшийся контрудар, 
который фашистские войска нанесли по правому флангу 38-й армии, поставив под 
угрозу все территориальные успехи, которых мы добились в ходе наступления. 
Ликвидация последствий этого контрудара потребовала немалых усилий и заставила 
ввести в бой резервы. 

На этом, собственно, и окончилась наступательная операция, начатая в марте. 
Однако бои местного значения продолжались и впоследствии, вплоть до 9 апреля, 
когда противнику удалось оттеснить наши войска за р. Большая Бабка и