танковых дивизий, как отмечалось далее, находилась в тылах в ожидании получения 
новых боевых машин. В докладе было сказано, что, в частности, в Полтаве 
сосредоточено до 3500 танкистов, т. е. экипажи на 1000-1200 боевых машин. 
Считалось также вероятным, что вражеское командование перебросит на 
советско-германский фронт с Запада до 45 пехотных дивизий, из которых примерно 
15 будут направлены на юг, кроме того, ожидалось прибытие туда же до двадцати 
румынских, венгерских и итальянских дивизий. 

Эти данные наводили на мысль, что противник готовился нанести сильный удар и на 
южном крыле советско-германского фронта. Там благоприятствовали такому замыслу 
и условия погоды, и характер местности, предоставлявший широкий простор для 
массового применения всех родов войск и всех видов боевой техники. Более того, 
как рассказывал мне уже после войны маршал И. X, Баграмян, весной 1942 г. ему 
как начальнику штаба Юго-Западного направления было доверительно сообщено, что, 
по оценке разведывательного управления Генерального штаба, сделанной на основе 
поступавших разведывательных данных, немецко-фашистские войска намеревались 
наносить удар летом 1942 г. не на московском, а на юго-западном направлении. 

Факты показывают, что командование и штаб Юго-Западного направления, как и 
Ставка, не согласились с выводом разведывательного управления, хотя он 
подтверждался разведывательными данными, имевшимися в их распоряжении. 22 марта 
1942 г. Военный совет направления в докладе Верховному Главнокомандующему о 
перспективах боевых действий на юге в весенне-летний период доносил следующее: 
"... Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на 
Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы. 

С этой целью его главная группировка упорно стремится сохранить свое положение 
на московском направлении, а его резервы сосредоточиваются против левого крыла 
Западного фронта (восточное Гомель и в районе Брянск)... 

На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением р. Сев.
 Донец и Таганрогским заливом с целью овладения нижним течением р. Дон и 
последующего устремления на Кавказ к источникам нефти..."{61} 

Таким образом, предполагалось, что немецко-фашистские войска нанесут два удара. 
И хотя отмечалось, что на южном участке фронта противник сосредоточивал крупные 
силы, но почему-то главным направлением считалось московское. 

Подобный характер носил и доклад И. X. Баграмяна на вышеупомянутом заседании 
Военного совета Юго-Западного направления в конце марта 1942 г. 

На фронте от Белгорода до Лозовой, гласил доклад, оперативное построение войск 
6-й немецкой армии в ходе наших активных действий приведено в сильное 
расстройство. Нет ни одной пехотной или танковой дивизии, которая бы компактно 
занимала оборону на определенном участке фронта. Израсходованы оперативные 
резервы. В ходе боевых действий в районе Харькова противник вынужден 
перебрасывать на это направление отдельные полки, батальоны и даже роты с менее 
активных участков фронта, формировать из них боевые группы и затыкать ими 
образовавшиеся бреши в линии фронта. 

Докладчик привел ряд примеров. Так, сказал он, части и отдельные подразделения 
158-й пехотной дивизии действовали на курском, белгородском и харьковском 
направлениях, а части 79-й пехотной дивизии - на белгородском, харьковском и 
красноградском. Отдельные части и подразделения указанных дивизий вошли в две 
дивизионные боевые группы, из которых одна обороняла южные подступы к Харькову, 
а другая - красноградское направление. Из десяти пехотных дивизий, 
противостоящих войскам Юго-Западного фронта, восемь раздерганы по полкам и 
батальонам. Это настолько затруднило управление и снабжение всей группировки 
противника в целом, что ее командование даже при непродолжительном затишье, 
вероятно, предпримет меры для устранения перемешивания частей. 

Вывод из всего этого был следующий: харьковская группировка противника не могла 
начать активных боевых действий до прибытия значительного пополнения личным 
составом и материальной частью, восстановления оперативного построения войск и 
подхода крупных оперативных резервов. 

Далее генерал Баграмян детализировал высказанное перед этим маршалом Тимошенко 
убеждение в том, что лишь с наступлением тепла противник начнет активные 
действия. Начальник штаба сообщил, что, по данным, поступившим из различных 
источников, противник начал сосредоточение резервов, в том числе значительного 
числа танков. Речь шла об уже упоминавшихся районах восточное Гомеля, а также 
Кременчуга, Кировограда и Днепропетровска. Это со всей очевидностью раскрывало 
его намеренно предпринять весной решительные наступательные действия. Тот факт, 
что враг готовил наступление с решительными целями, явствовал также из 
показаний пленных, причем последние держались теперь, в отличие от зимнего 
периода, так же нагло и самоуверенно, как в начале войны, когда им обещали 
"блицкриг". 

Замечу, что в те последние дни марта, когда происходило описываемое заседание 
Военного совета Юго-Западного направления, немецко-фашистское командование уже